меня на пути! Потому что я была ужасна зла и очень уставшая после нескольких отменных рейсов. Вот клянусь, подруга, попался бы мне кто-нибудь под горячую руку, тому человеку пришлось бы очень сильно пожалеть о том, что он связался со мной.

— Зная твой несдержанный характер, я удивлена, что ты не подняла весь аэропорт на уши, — по-доброму усмехается Ракель.

— Почти подняла. Хотя если бы мне пришлось ждать еще лишних несколько часов из-за отмененного рейса, то я бы устроила там шухер. — Наталия заправляет прядь волос за ухо. — Но благо, до этого дело не дошло.

— Да уж, этим людям крупно повезло, что ты все-таки улетела, — шутливо говорит Ракель.

Наталия ничего не говорит и просто скромно хихикает, бросив короткий взгляд в сторону.

— Кстати, ты что-то совсем про нас забыла, — дружелюбно отмечает Наталия. — Совсем не звонишь ни мне, ни Анне, ни мистеру Кэмерону.

— Да, признаюсь и каюсь, — стыдливо произносит Ракель. — Знаю, что обещала часто звонить и писать, но все это время ни разу этого не сделала. Точнее, я только пару раз разговаривала с дедушкой. И то наши разговоры были очень короткие.

— Мы почти каждый день встречались, созванивались и говорили о тебе. И беспокоились за тебя, поскольку ты не давала нам знать о себе. Позвонила мистеру Кэмерону лишь спустя два дня после того, как прилетела в Лондон. Он весь извелся и думал, что с тобой что-то случилось по дороге.

— Я знаю. Мне жаль, что так вышло.

— И… — Наталия на секунду закатывает глаза. — Это одна из причин, почему я решила поехать сюда. Забеспокоилась, собрала вещи, купила билет и села в самолет.

— Я знаю, что ты у меня заботливая подружка, — с легкой улыбкой говорит Ракель. — Которая ради близких готова даже полететь в другую страну.

— Конечно, твой дедушка тоже с радостью поехал бы, но у него были какие-то дела.

— Да он все время слишком занятой и никогда не сидит на месте. Из-за этого нам и не удавалось долго поговорить. Ему все время куда-то надо было идти.

— Верно, твой дедушка всегда любил куда-то ходить, много работал и никогда не сидел на одном месте, — слабо кивает Наталия. — Пока ты была в отъезде, он сидел дома лишь несколько дней, а в остальные крутился как белка в колесе.

— Как дедушка любит говорить, движение — это жизнь.

— Истинная правда.

В воздухе на пару секунд воцарятся пауза, после которой Ракель и Наталия подходят к скамейке и присаживаются на нее.

— Эй, а расскажи мне поподробнее о том, что происходит в Нью-Йорке, — проявляет интерес Ракель, взяв Наталию за руки. — Как ты сама поживаешь?

— Ну у меня все по-прежнему… — с легкой улыбкой пожимает плечами Наталия. — От родителей не съехала, парня не встретила, замуж не вышла…

— Ни одного парня?

— Увы. Ты же знаешь, что, к сожалению, совсем не везет в любви. А если я и встречаю кого-то, то либо ничего не получается, либо мною пользуются.

— Не переживай, милая. — Ракель с легкой улыбкой мягко гладит Наталию по руке. — Ты еще встретишь мужчину, с которым ты станешь счастливой.

— Хотелось бы верить, — выражает надежду Наталия. — А то надоело быть одной, если честно. Хочу влюбиться и быть любимой. Хочу долгих свиданий и незабываемого времяпрепровождения с любимым человеком.

— Все еще будет, не переживай.

— Ну да, скорее твой дедушка захочет на ком-нибудь жениться, чем какой-то парень западет на меня, — по-доброму усмехается Наталия.

— Нет, подружка, дедушка Фредерик точно не собирается жениться, — скромно хихикает Ракель. — Он верен моей бабушке Розелле и говорит, что ни за что не будет жениться на другой женщине. Да и, по его мнению, в столь почтенном возрасте уже внуков нянчат, а не свадьбу играют.

— То, что он предан своей покойной жене, — это здорово. Но я не согласна с тем, что надо запрещать себе играть свадьбу, даже если тебе за шестьдесят. У родителей есть один знакомый, который как раз женился в примерно таком же возрасте. Встретил женщину, влюбился и не захотел расставаться с ней.

— Ну это его мнение. Мой дедушка всегда говорит, что свадьба — дело исключительно молодых людей. Что об этом надо думать мне, тебе, Анне… Но уж точно не ему.

— Ну Анне, как ты знаешь, сейчас не до парней. Ведь она все еще учится и готовится к экзаменам…

— Как она сейчас, кстати?

— Жалуется, что у нее практически нет времени на развлечения. Учеба не позволяет думать о тусовках с друзьями и отнимает у нее все время и все силы.

— Понимаю. Но ничего, когда она в следующем году окончит университет, у нее появится намного больше времени, и мы сможем намного чаще тусоваться с ней. И она будет знакомиться с парнями.

— Только если ее родители не придумают что-нибудь такое, что не позволит ей дать то, что она хочет. Ты же знаешь, что они всегда были немного странными.

— Ах да, я забыла… — Ракель на секунду отводит взгляд в сторону. — Они же не любят нас и считают, что мы портим их дочку…

— Эти люди слишком уж сильно контролируют ее. Хотят все решать за нее, ибо думают, что так будет лучше для нее. Не учитывая ее мнение. Хотя я считаю, что Анна и без них прекрасно знает, что для нее лучше.

— Согласна. — Ракель заправляет прядь волос за ухо. — Как ты думаешь, они все-таки выдадут ее замуж за нелюбимого? Ведь однажды Анна сказала, что ее родители намекали на то, что они мечтают о ее свадьбе с сыном каких-то их знакомых.

— Они думают об этом, — уверенно кивает Наталия. — Но Анна усиленно этому противится и совсем не хочет брака с тем человеком. Она хочет замуж, но только за того, кого полюбит.

— Это должно быть исключительно ее желание, а не прихоть ее родителей.

— Лично мне хотелось бы верить, что она все-таки избежит этого брака и однажды встретит того самого, кто заставит ее сердечко биться чаще.

— Было бы здорово, если бы она поскорее встретила кого-нибудь, — с легкой улыбкой говорит Ракель. — Чтобы ее родители понимали, что им будет непросто заставить Анну выйти замуж за того, кого они считают хорошим партнером для своей дочки.

— Посмотрим… — слабо пожимает плечами Наталия. — Но сначала пусть она закончит учебу, а там будет видно…

— Согласна с тобой.

В воздухе на несколько секунд воцаряется пауза, после которой Ракель переводит немного грустный взгляд на Наталию.

— Слушай, мне очень стыдно за то, что я совсем забыла о вас всех, — неуверенно признается Ракель и немного