Как видно, в моем голосе было нечто такое, что женщина вздрогнула и поежилась.

— Не стану обещать того же, — помолчав, произнесла она.

— И зря, — я растянул губы в улыбке. — Почем вы знаете, что вам там понадобится? Может, как раз моя помощь? Если что — найдите меня. Вы мне на самом деле нравитесь, и я окажу вам кое-какую услугу, без которой вам там не обойтись. Она будет последней, но очень для вас важной, уж поверьте. И клятвенно обещаю в этом случае не придуриваться и не уводить разговор в сторону.

— Ты меня сейчас напугал, — очень тихо и очень серьезно сообщила Ряжская.

— Может, потому что вы не все про меня знаете? — предположил я. — И не видите за деревьями леса?

— Может, и не вижу, — признала женщина. — Но только теперь я от тебя точно не отстану.

— Мне неизвестен рецепт эликсира вечной жизни, — предупредил Ряжскую я. — Излечивать безнадежных больных я тоже не могу. И свинец в золото превращать не умею. Да и шансов, что научусь подобное делать маловато.

— И не надо, — покладисто согласилась Ольга Михайловна. — Про эликсир, жалко, конечно, хорошая штука-то. Слушай, а как насчет эликсира молодости? Я бы лет пятнадцать с радостью сбросила. Морщинки бы убрала.

— Побойтесь бога! — замахал руками я как мельница. — Какие морщинки? Где они? Я их не вижу вовсе!

— Льстец. — Ряжская перегнулась через стол и потрепала меня по голове. — Негодник какой! Все еще думаешь забраться в мою постель?

— Почему нет? — внутренне перекрестившись, бодро заявил я. — И уверен, что после этого я ни на одну женщину смотреть больше не буду. Просто не будет смысла, ибо лучшее из того, что возможно в интимной сфере, со мной уже случится.

— И даже в том случае, если у девушки будут волосы цвета солнца? — невинно осведомилась Ряжская. — Ты вроде именно рыженьких предпочитаешь?

А они за мной еще и следят. Забавно.

— Давайте сделаем вид, что вы ничего не говорили, а я ничего не слышал, — предложил я. — И еще. Не стоило открывать такие карты.

— Муж всегда говорит мне: «Оля, у тебя талант все портить», — вздохнула Ряжская. — Вот и опять… Да ладно, не хмурься. Никто за тобой не следит, не льсти себе. Просто видели тебя в прошлые выходные на Сухаревке, в ресторане с какой-то огненноволосой красоткой. Ты на нее смотрел как обжора на пончик, а она на тебя, как лиса на Колобка. Я за тебя порадовалась.

Интересно, врет или нет? Это Ряжская, тут так сразу не поймешь. Надо будет смешать зелье, отбивающее память, с зельем правды и как-нибудь ее им накормить. Сразу, одним махом, все у нее выспросить и понять, что к чему.

— Ладно, давай так, — Ряжская протянула ко мне ладони, и я, поняв, что она хочет, ответил ей тем же жестом. — Будем считать, что мы так и не поговорили. Идет?

— Идет, — я еле подавил улыбку. — «Мирись, мирись, мирись» говорить будем?

— Там, насколько я помню, надо пальцами цепляться, — неуверенно произнесла она. — Да и годы наши не те. Уффф… Опять я про возраст. Саша, это ты во всем виноват!

— Как обычно, — пожал плечами я. — Мне не привыкать.

— Но об одном одолжении я тебя попрошу. — Ряжская разжала ладони, после снова открыла клатч, достала из него пакетик, в котором лежал светлый волос, и показала его мне. — Сделаешь для меня кое-что?

— Кое-что, — задумчиво произнес я. — И что именно?

— На твое усмотрение — Ольга Михайловна положила пакетик на стол и толкнула своим наманикюренным ноготком ко мне.

— И не жалко человека? — поинтересовался я. — Вы же знаете, что было с Яной Вагнер.

— Ты тогда упомянул о том, что это не предел, — голос женщины приобрел жесткие нотки. — Я попрошу тебя в данном случае не слишком либеральничать. Этот человек мне много чего задолжал.

— Нет, — подумав, ответил я. — Извините, но нет. Может, это и правда не очень хороший человек, может, он это заслужил. Но вы меня с кем-то спутали. Не мой это профиль.

— Иногда друзья оказывают друзьям услуги. Просто так, потому что те их об этом просят.

— Если в ваш дом нагрянет беда, я первый приду к вам на помощь, — заверил я ее. — Но не надо заставлять делать меня то, чего я не хочу. Я так прожил почти четверть века, и сейчас пытаюсь все изменить. Точнее — я принял решение, что все изменю. И это входит в число вещей, которые не вписываются в мою новую картину мироздания.

— Красиво, звучно, пафосно, — одобрила Ряжская. — Но скажу сразу, мой милый — ничего у тебя не получится. Ты стремишься к идеалу, это похвально. Но вокруг тебя все тот же неидеальный мир, и это противоречие быстро сломает твои благие намерения. Так что я оставлю здесь волос госпожи Соломиной, думаю, он тебе еще понадобится. И вот еще.

Она положила на стол конверт, причем довольно пухлый.

— Нет-нет — перехватила она мой взгляд — Это не мотивация. За дружеские услуги не платят, а я просила тебя именно о такой. Тут твой процент за удачную сделку. Здание-то теперь наше, и получили мы его не без твоей помощи. Ты же тогда об этом подумал, верно? И, поди, скрягой меня в мыслях обозвал.

Я почувствовал, как краснею. Было такое, чего врать?

— Бери, ты эти деньги честно заработал. — Ряжская толкнула конверт ко мне, тот по дороге зацепил пакетик, да так, что они оба оказались напротив меня. — Купи себе чего-нибудь. Например, приличные ботинки. Или костюм получше. А я пошла, мне сегодня до конца дня надо в еще один фонд успеть. Я там чек вручаю, на этот раз на науку. Времени на эти вещи уходит невероятно много, но благотворительность нужна. Сейчас без нее никуда. Тренд, надо соответствовать. Опять же налоговые льготы кое-какие. Так что — до встречи!

И она покинула переговорку, а я остался сидеть в ней. Конверт так и лежал на столе, причем мне даже не хотелось в него заглядывать. Не мотивация, говоришь? Ну-ну.

Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Волконского.

— Ушла? — спросил он у меня.

— Отбыла, — подтвердил я. — Нести добро людям.

— Это она умеет, — хмуро сказал Волконский и вошел внутрь. — А это чего у тебя на столе? Саш, ведь тут не то, о чем я подумал?

— Нет, это не маракасы, — неуклюже пошутил я. — Дим, я не живу в твоей голове. Откуда мне знать, о чем ты думаешь?

— Деньги, — Волконский взял конверт и заглянул в него. — И