идут во благо, – могу привести тысячи примеров обратно… забудем, у нас не философский разговор. – Если тебе станет грустно, посмотри на шкатулку… люди живут, пока о них помят те, кому они были дороги.

– Я не забуду… – Венди сжала шкатулку. – Обещаю.

– Идёмте уже! – кошка подтолкнула Венди в спину. – Не тратьте время Робауля, – кошка-стесняшка, ускоряет других, чтобы самой не разреветься. У неё с Мирой много общего, любимая продолжает прятаться за маской дерзкой оторвы с налётом стервозности.

– Я догоню, езжайте без меня.

– Усилю маячок, – Мэв всё правильно поняла. – На всякий случай. Венди, – наклонилась она к девочке, – ты когда-нибудь была в дилижансе герцога?! – маленькая волшебница мотнула головой. – Он большой! Он золотой!

– Он тупой, – кивнула Ул.

– Ты ничего не понимаешь в сверхкомпенсации! – гордо заявила моя архифея. – Важна каждая деталь, каждая мелочь, показывая характер, вкусы и натуру владельца.

– Например, какой он неудачник.

– Я не говорила про положительные качества…

Развлекали себя и ребёнка, дабы тот ни думал о грустном, девушки пошли в сторону дилижанса, совершенно «забыв» попрощаться с Робаулем, а может, правда забыли, для них ситуация крайне нервозная, но ничего, теперь у им будет чем себя занять.

– Спасибо за правильные слова, – сказал я, когда девушки, кошка и ребёнок скрылись в дилижансе. –В будущем они помогут Венди стать сильнее.

– Я поздно вспомнил, как ранимы бывают дети, – старик прикрыл глаза. – Слова той девочки с холодной силой напомнили о многом… да… о многом.

– Женщины такое любят, – кивнув, я повернулся к карлику. – Перейдём к другому делу. Ты знаешь, что за сила покоится в этом лесу? Сила, похожая на ту, что прокатилась по континенту четыре века назад?

Покривившись, старик посмотрел в сторону леса и… продолжил молчать, о чём-то размышляя, взвешивая за и против, пока, часа полтора спустя не дал ответ:

– Нирвана… там запечатана Нирвана, – радости в голосе не слышалось.

– Впервые слышу, – а это серьёзно. – Что такое Нирвана?

– Наше великое сокровище, наша гордость и наш палач, – голос старика надорвался. – Четыре века назад Ишгал захлестнула волна насилия, годами лилась кровь… этому не было конца, куда бы ни шли наши люди, они видели только одно – реки крови. В наши земли приходили чужаки… грабили, убивали… похищали… Мы решили остановить это – в сердце города мы создали Нирвану… Да, так было.

– Мало конкретики, – несколько бессвязная речь норма для ряда стариков… и призраков.

– Да… прости, ты не знаешь… Забываю. Нирваной стал наш великий город, мы создали могущественного голема, возвысившего нас над лесами, в подземельях мы спрятали артефакт с заклятием, способным влиять на умы людей – мы обернули ненависть любовью, мы забрали злые помыслы у людей Ишгала, вернув в их сердца мир и покой, – в груди разгорелся пожар злобы… они… что? – Так нирвиты спасли Ишгал от войн… за это мы заплатили страшную цену. Нирвана может обернуть зло добром, она же способна сделать добро злом. Все… чьи сердца колебались на грани… они навеки изменились, все, в том числе нирвиты… – моё тело покрылось чёрной дымкой. – Мы принесли ненависть и вражду в наш дом. Мы сумели отразить напасть внешних врагов, но пали от собственных рук… я был последним выжившим в тот роковой день.

Он… он только что признался? Четыре века… четыре века, четыре… века.

– Ты-ы-ы-ы-ы! – местность вокруг наполнилась чёрной волшебной силой. – Вы-ы-ы-ы! – яростный крик начал драть глотку. – Это были вы! Из-за вас я провёл в аду четыре века! Четыреста лет нескончаемой пытки и сожалений! Если бы не вы, я смог бы всё остановить! Смог бы удержать королевство от развала! Но вместо этого я попал в ад на четыреста лет! Какого архидемона вы, недоразвитые недоучки, полезли не в своё дело?! – не знаю сколько это продолжалось, я кричал, рвал глотку, но не мог прекратить высказывать давно сдохшему магу всё, просто всё.

Мне хотелось испепелить