она была всего лишь дочерью кухонной прислуги, по внешности она ничем не отличалась от Пин-эр, Си-жэнь, Юань-ян, Цзы-цзюань и им подобных. Дочь, о которой сейчас шла речь, была у тетки Лю пятой по старшинству, и ее звали У-эр. Слабая и болезненная, она до сих пор не могла прислуживать. Когда тетка Лю узнала, что у служанок Бао-юя обязанности не слишком тяжелые и служанок у него много да вдобавок он собирается отпустить всех по домам, ей захотелось пристроить к нему свою дочь хотя бы для того, чтобы она просто числилась в служанках. Как это сделать, она не знала, но, к счастью, она обслуживала «двор Душистой груши», старательно исполняла свои обязанности и относилась к девочкам-актрисам, в том числе и к Фан-гуань, куда лучше, чем их приемные матери. Фан-гуань в свою очередь хорошо относилась к ней, и теперь, когда Фан-гуань стала служанкой Бао-юя, тетка уговорила ее спросить Бао-юя, не согласится ли он взять к себе ее дочь У-эр. Бао-юй не возражал, но так как в последнее время он был болен да занят разными делами, ему никак не удавалось обсудить этот вопрос с кем нужно.

Между тем Фан-гуань, возвратившись во «двор Наслаждения розами», доложила Бао-юю о выполнении его поручения.

Бао-юй пребывал в плохом настроении из-за ссоры, устроенной наложницей Чжао. Во время скандала он не знал, что делать, а когда все утихомирились и Тань-чунь уговорила наложницу Чжао уйти, Бао-юй успокоил Фан-гуань и послал ее с поручением на кухню.

Сейчас, когда Фан-гуань возвратилась и попросила у него росу «мэйгуй» для У-эр, он сказал:

– У меня есть немного эссенции, которую я пил недавно. Можешь отнести У-эр.

Бао-юй приказал Си-жэнь принести эссенцию. Во флаконе ее оставалось немного, и он отдал эссенцию девочке вместе с флаконом.

Фан-гуань отправилась снова к тетке Лю, которая незадолго перед этим водила дочь гулять и сейчас, вернувшись на кухню, пила чай. Фан-гуань явилась со стеклянным флакончиком в пять вершков высотой, наполовину наполненным розовой жидкостью.

Увидев бутылочку, тетка Лю решила, что это и есть заморское вино, которое пьет Бао-юй.

– Скорее вскипятите воду, – приказала она, делая Фан-гуань знак сесть.

– Это все, что осталось, – с улыбкой промолвила Фан-гуань. – Он отдал мне даже флакон.

Только теперь У-эр поняла, что это не вино, а эссенция «мэйгуй». Она взяла флакончик и поблагодарила Фан-гуань.

– Сегодня мне немного лучше, – проговорила она, – я даже ходила гулять. Но только на наших задворках нет ничего интересного – несколько камней, деревьев да задняя стена дома, и никакого пейзажа.

– А почему ты не пойдешь в сад? – спросила ее Фан-гуань.

– Я ей не велела ходить туда, – вмешалась тетушка Лю. – Ведь барышни ее не знают, попадется кому-нибудь на глаза, и пойдут сплетни. Если сможешь, возьми ее завтра с собой погулять. Когда приедут хозяева, никто не возьмет ее туда! Но я боюсь, что настанут дни, когда ей еще надоест гулять там!

– Чего беспокоиться? – улыбнулась Фан-гуань. – А я на что?

– Ай-я-я! – запричитала тетка Лю. – Барышня вы моя! Ведь мы люди скромные, нам ли с вами равняться!..

Она налила Фан-гуань чаю, но та не стала пить и, отхлебнув глоток, собралась уходить.

– Ну ладно, иди! Мне кое-что надо еще сделать, – сказала ей тетка Лю. – У-эр тебя проводит.

У-эр последовала за Фан-гуань. Оглядевшись кругом, она удержала Фан-гуань за руку и осторожно осведомилась:

– Ты говорила с ним обо мне?

– Неужели я стану обманывать! – улыбнулась Фан-гуань. – Я сама слышала, что в комнатах не хватает двух служанок, вместо Сяо-хун, которую взяла себе вторая госпожа Фын-цзе, и вместо Чжуй-эр, которую выгнали. Вполне возможно на одно из этих мест устроить тебя. Однако Пин-эр все время твердит Си-жэнь: «Все дела, связанные с перемещениями служанок и с денежными расходами, надо по возможности отложить, ибо у третьей барышни Тань-чунь насчет этого свои соображения». Зачем лезть на рожон, если она уже несколько раз придиралась к своим служанкам и сейчас ищет повод придраться к нашим? А попробуй сказать ей хоть слово не так, все пропало. Так что ты немножко потерпи – как только приедут старая госпожа и госпожа Ван, все сразу устроится.

– Я все понимаю, но я очень нетерпелива и не могу ждать, – возразила У-эр. – Если я пристроюсь, моя мама успокоится, что не зря меня растила; кроме того, я буду получать жалованье, что принесет облегчение всей нашей семье, и наконец, я сама буду чувствовать себя спокойнее, и, может быть, болезнь моя пройдет… Даже если я заболею и придется приглашать врача и пить лекарства, деньги моим родным тратить не придется.

– Все это мне известно, – заметила Фан-гуань, – не беспокойся и жди!

С этими словами она покинула У-эр.

Между тем У-эр вернулась к матери, и они вместе с чувством глубокой признательности вспоминали Фан-гуань, сделавшую для них так много!

– Такую эссенцию не надейся больше получить, – сказала мать У-эр. – Она очень хороша, но увлекаться ею особенно не следует. Лучше отлить немного и подарить кому-нибудь в знак уважения.

У-эр спросила у матери, кому можно было бы послать.

– Пошли своему старшему дяде, у него горячка, – посоветовала мать. – Ему тоже хочется попробовать таких вещей. Дай, я немного отолью!

У-эр промолчала. Мать отлила полчашечки эссенции, а остальное во флакончике поставила в кухонный шкаф.

– А я думаю, ему не следовало бы давать, – с холодной усмешкой произнесла У-эр. – Ведь если кто-нибудь станет расспрашивать, откуда мы взяли эссенцию, опять начнутся неприятности.

– Чего ж тут бояться?! – воскликнула мать. – Ведь мы день и ночь трудимся не жалея сил, заработали и могли купить! Неужто подумают, что мы украли?

Не слушая дочери, мать отправилась к своему племяннику. Тот лежал в постели. При появлении тетки Лю с эссенцией все в доме неимоверно обрадовались. Тотчас же из колодца достали свежей воды, развели эссенцию, и больной выпил ее наполовину. Остаток поставили в чашке на стол и прикрыли бумагой.

В это время несколько мальчиков-слуг – друзей племянника тетки Лю – пришли навестить больного, и среди них оказался один по имени Цянь-хуай, родственник наложницы Чжао. Его родители были писцами в кладовых дворца Жунго, а Цянь-хуай состоял слугой при Цзя Хуане и сопровождал его в школу.

Жили они в достатке, но мальчик до сих пор еще не был помолвлен. Он был влюблен в У-эр, которую считал красавицей, и всячески убеждал отца взять девушку ему в жены. Отец согласился на это и даже нанял сваху. Родители У-эр были согласны на брак, но сама У-эр неожиданно заупрямилась и