– Пошли, – пожал плечами Радик.

У него до сих пор кружилась голова от пропущенного удара. И подбородок болезненно распухал...

– Да ладно тебе, брось, – Артем не без усилия выдавил миролюбивую улыбку. – Было бы из-за кого бодаться.

– Из-за кого?

– Ты Юльку откуда знаешь?

– В школе учился...

– С первого класса небось влюблен?

– С шестого. И не влюблен...

– Да ладно, не влюблен...

– Ты что-то сказать мне хотел.

– Да так, перехотел... Если ты с Юлькой вместе учился, значит, ты из Тарасова. Маленький такой городок, да?

– Маленький, да удаленький...

– Не спорю... А я из города... У меня подруга вместе с Юлькой в технаре учится...

– Твоя подруга? С ней?

– Так я и с подругой, и с ней, – развеселился Артем.

«Разве так можно?» – чуть не спросил Радик. Но вовремя опомнился. Это у него ничего с девчонками не получается, у Артема же с этим делом, судя по всему, ноу проблем. Такой может сразу крутить и с Юлей, и с ее подругой. А может, и с подругой той подруги заодно...

– А ты что, сомневаешься?

– Да мне все равно, – досадливо поморщился Радик.

– Ну, да, конечно... Небось ни разу, да?

– Чего ни разу?

– А того самого... Тихо!

Репродуктор на столбе захрипел, засвистел и наконец разродился фамилиями призывников...

– Чайкин... Мурадян... Касаев... Огарков...

Артем встрепенулся. Лицо приняло озабоченное выражение.

– Это меня!

Подобрался, сосредоточился. Несколько метров прошел быстрым шагом, а затем сорвался на бег.

– ... Улич... – бесстрастно изрыгнул громкоговоритель.

И тем самым поставил на боевой взвод самого Радика. Он сразу перешел на бег...

Команда собиралась у открытого окна, в котором рисовался напыщенно-важный прапорщик с микрофоном в руке. Но внимание уже вставших в строй призывников было приковано к рослому и строгому на вид офицеру с капитанскими погонами, за спиной которого маячили два сержанта-срочника – голубые тельняшки в распахнутых воротах, сдвинутые на затылок голубые береты. Прапорщик из военкомата прокукарекает, а там хоть не рассветай. Его дело собрать команду, а руководить ею будет офицер-«покупатель».

В военкомате Радика приписали в мотострелковые войска, но здесь, на сборном пункте, номер с его предназначением почему-то переиграли. Его команда еще вчера ушла куда-то на Дальний Восток, а он остался ждать у моря погоды. И дождался-таки. Оказывается, его к воздушно-десантным войскам приписали. На повышение, так сказать, пошел – ведь требования к десантникам гораздо выше, чем к мотострелкам...

В строю собралось не меньше полусотни бритых голов. А прапорщик в окне продолжал выкрикивать фамилии... Наконец, формирование закончилось – репродуктор под крышей административного здания замолк. Зато заговорил капитан-десантник. Но прежде чем обратиться к призывникам, он спросил у своих подчиненных:

– Где лейтенант Подольских?

Тихо спросил, с недовольным видом. Но Радик все слышал. И даже, кажется, понял, о ком идет речь.

– Так это, по личному плану, – усмехнулся в ус широколицый носатый сержант.

Капитан сурово поджал губы. Ему явно не нравилось, что такой-то там лейтенант действует по личному плану... Радик мог и ошибаться, но, по его мнению, разговор шел о том самом лейтенанте, который клеился к Юле. А может, уже и склеил ее... Капитан молча выразил свое недовольство, набросил на губы скупую улыбку и с ней обратился к строю.

– Здороваться с вами не буду, – сказал он. – Рано еще с вами здороваться. Сначала своими станьте...

– А мы разве не свои? – густым басом выкрикнул кто-то из строя.

– Кто сказал? – незлобно вскинулся капитан. – Сюда иди. Не бойся, никто тебя не укусит.

– Да я и не боюсь...

Из строя развинченной походкой вывалился здоровенный увалень с широкой, но робкой изнутри ухмылкой. Чем ближе подходил он к офицеру, тем меньше становилось вызывающей наглости в его движениях.

– Своим хочешь быть? – с чувством подавляющего превосходства усмехнулся капитан. – Что ж, упор лежа принять...

Увалень смог отжаться всего четырнадцать раз.

– Весу много, а силы мало...

– Зато это... удар... у меня это... – задыхаясь от нехватки воздуха, выдавил из себя увалень. – Быка прибить... Быка могу...

– И дыхалка ни к черту... А то, что быка валишь, так это не самое главное... А с носом что?

Капитан ощупал пальцами его носовой хрящ.

– Дык это, сломали... В драке...

– Плохо. С такими дефектами к нам не берут...

Капитан с упреком посмотрел на пузатого майора с призывного пункта. Тот угрюмо возмутился:

– Что есть, то и даем...

Увальня вычеркнули из списка и отправили в клуб для последующей сортировки. А остальную массу призывников повели в спортгородок – за пределы сборного пункта. Со скрипом отошли в сторону ворота, расступилась толпа озадаченных родителей. Радик услышал чей-то звонкий девичий голос.

– Артем!

Взгляд выхватил из толпы смазливый девичий лик. Артем отозвался – словно в одолжение улыбнулся девушке, с какой-то непонятной вальяжностью в движениях помахал ей рукой... Радик решил, что это и есть та самая его подруга, с которой Юля училась в техникуме. А где же она сама? Сколько ни оглядывался он по сторонам, Юли нигде не наблюдалось. И лейтенанта не было видно. И по пути он тоже не попадался, а, возможно, именно его искал капитан...

На спортгородке пахло свежескошенной травой, а над толпой призывников незримой пеленой витала маетная напряженность. Не все парни стремились в ряды славных воздушно-десантных сил, кое-кто был не прочь довольствоваться менее достойным, но более спокойным родом войск. И все же волнение было всеобщим. Никто не хотел ударить в грязь лицом. Радик был также не прочь проявить себя. И тоже волновался. Хотя и не считал подтягивание серьезным для себя испытанием. Артем был прав: у него действительно были очень сильные руки.

На оценку «отлично» достаточно было подтянуться тринадцать раз. Радик подтянулся двадцать шесть и ничуть не устал. Он мог бы и дальше продолжать, но не очень-то хотелось выделяться из толпы.

Капитан с интересом посмотрел на него. В глазах стоял вопрос, но он все же промолчал.

Артем подтянулся шестнадцать раз. Похоже, он действительно занимался спортом. Широкие плечи, отлично развитые мышцы, «рельефный» живот. Увы, но Радик не мог похвастать тем же. При росте метр восемьдесят два он весил всего шестьдесят девять килограммов. Еще б чуть-чуть, и отсрочку бы схлопотал по недобору веса. В плечах никакого размаха, плоская грудная клетка, дефицит мышечной массы... Но при этом недюжинная сила в руках. И в ногах, кстати говоря, тоже...