сейчас почувствовала как соскучилась, истосковалась по ней. И поняла, что часть этого материнского чувства она отдавала Максиму. И ещё поняла, что её любовь к нему, чем-то сродни материнской любви, что она воспринимает его не только как сильного, надёжного мужчину, но и как маленького беззащитного мальчика. Особенно в те моменты когда он…

Маша встряхнула головой, как будто пытаясь выбросить оттуда всплывшие сладострастные воспоминания. И зачерпнув ладошкой брызнула тёплой, чистейшей морской водой на счастливо расхохотавшуюся Анечку. Потом отворачиваясь от ответных брызг, посмотрела на развалившегося под солнцезащитным зонтиком Сергея и вздрогнула от отвращения. Не желающий ни загорать, ни купаться муж, время от времени посасывал захваченное с собой пиво и пялился на голые женские телеса. Иногда, видимо машинально, бесконтрольно, почёсывая мясистую промежность.

"Ну, вот нахера?! Нахера я за него замуж вышла?!", как заезженная пластинка, вновь и вновь крутилась мысль в голове молодой женщины.

Зная его болезненное пристрастие и помня о том, во сколько сегодня трансляция столь ожидаемого футбольного матча, воспользовавшись тем, что муж от жары и выпитого пива малость осоловел, Маша чуть "притормозила" их отъезд. Отомстила. Когда разомлевший Сергей задремал, она вместе дочкой "спряталась" в ближайшем кафе, где почти час они провели лакомясь мороженым и сокровенными разговорами. Выждав когда муж очнётся от дремоты и дотерпев до момента когда он, нетерпеливо поглядывая на часы начнёт метаться туда-сюда, Маша держа Анечку за руку вразвалочку вывалилась из полумрака прохладного кафе.

— Ну вы где?! — с раздражением накинулся на неё Сергей, — время уже знаешь сколько?!

— Откуда я могу знать сколько сейчас времени, если я свой телефон там на зарядке оставила?! — в тон ему "отпарировала" Мария, — чё ты сразу орёшь? Ты спал, вот мы и решили пойти перекусить. Я тебя оттуда прекрасно видела, как только поняла, что ты из-за чего то вдруг распсиховался, сразу же сюда. И, вообще, надо было мне сказать, предупредить что тебе к определённому времени куда-то надо…

— Да чё надо! Чё надо! — не унимался "диванный болельщик", — ты ж знаешь что сегодня…

— Ничего не знаю!!! И знать не хочу!!! — разъярённой тигрицей рявкнула в ответ Маша, — обосрался бы он мне твой футбол чтобы я только о нём и думала! Я так то сейчас на работе! И с ребёнком больше месяца не виделась!

— Да я это…, ну мало ли на автобус опоздаем, — поник, не в первый раз, искусно "подрезанный" глуповатый "тюфяк".

— Автобусы в выходные здесь ходят каждые полчаса, надо было расписание посмотреть, а потом уже…, — не договорив потянула испуганную, притихшую Анечку, — пойдём, доченька, соберём твои игрушки и папины вещи, о то у него насчёт этого никак, руки не из того места…, они у него только для того, чтобы чесать те места, которые при людях чесать неприлично, — "добила" понуро плетущегося за ними "подкаблучника".

Успокоенная тем, что её мама уже собирается на автовокзал, чтобы там встретить внученьку и сразу же оттуда поехать с ней на дачу, Маша сидела на пустой остановке держа прильнувшую к ней Анечку на коленях. А "мечущий икру" Сергей метался вдоль плохо асфальтированного, пыльного шоссе, то и дело запрыгивая на бордюр и вытянув шею вглядываясь вдаль:

— Точно будет автобус? — то и дело донимал он пожимающую плечами жену, — а почему людей никого кроме нас на остановке нет?

— Ты расписание видишь? — холодно "отбрыкивалась" от него Мария, — ну, а чего тогда ко мне пристаёшь? Надо было на машине ехать, раз так боишься…

— Ага, щас, — позлобев огрызнулся Сергей, — штраф ты за меня платить будешь, если "менты" меня "выцепят"?

— А что, без пива тебе никак нельзя было? — ядовито процедила в ответ Маша.

Хотевший было ей что-то сказать, то и дело "бунтующий", но каждый раз "ломаемый через колено" мужик, встретившись своими белесо-сероватыми глазёнками со светящимися как у кошки глазищами жены, "проглотил" назад "булькающие на языке" словеса и снова убежал на обочину.

— Жаль, что того дяденьки, дяди Максима уже не было, — тихонько прошептала на ухо маме Анечка.

— Почему? — так же шёпотом спросила её Маша.

— А я хотела ему спасибо сказать, за то, что он нас к тебе пустил, а то сразу как-то не получилось, не догадалась, — как-то совсем по взрослому сказал только ещё собирающийся в первый класс ребёнок, — папа сначала кричать так начал, что я испугалась, а потом, когда этот дяденька подошёл и его успокоил…

— А как он его успокоил?

— А он спросил, к кому мы, и кто мы, и сразу же сказал что конечно же можно, под его, как это…, вот! Ответственность!

— А тебе этот дядя Максим понравился? — с какой-то затаённой надеждой спросила Мария.

— Да, очень хороший дядя, спокойный такой и очень добрый. Он даже нас проводил, чтобы мы не заблудились. За руку меня держал, а то у папы руки пакетами были заняты. Хороший такой, вот бы папа наш такой был, — сокрушённо вздохнула чужая, стоящему на обочине и с нетерпением ожидающему автобус мужчине, девочка.

— Только мне его жалко очень, — чуть помолчав снова вздохнула Анечка.

— Кого? — не поняв переспросила Мария.

— Ну того дяденьку, дядю Максима, — вновь каким-то взрослым тоном уточнила маленькая девочка, — он когда довёл нас и присел попрощаться, а у него в глазах слёзы…, и такие они грустные, как будто ему очень, очень больно. Наверное у него недавно какое-то горе случилось.

— Горе, ох, горе, — только сейчас осознав что произошло, какая беда вот-вот обрушится на её голову, хрипло прошептала в ответ Мария, чувствуя как сердце обмирает от леденящего страха.

— О! Ну Слава Богу! Автобус, автобус! — прокричал Сергей махая руками и заметавшись по остановке, не зная за что хвататься, то ли за доверенного ему ребёнка, то ли за пластиковые пакеты.

Запихав мужа и дочь в полупустой автобус, помахав им на прощание, Маша тут же схватилась за телефон как "утопающий за соломинку". Пересилив себя сначала позвонила маме, чтобы точно убедиться в том, что она успевает к прибытию только что отъехавшего отсюда автобуса. Потом в каком-то полуобморочном состоянии, найдя контакт, попыталась дозвониться ЕМУ. И сразу, всем своим существом поняла, что связи с абонентом нет — всерьёз и надолго.

Ей удалось "поймать" его без свидетелей, только через прошедшие в бредовом состоянии сутки. Каким-то сверхъестественным чутьём, "шестым чувством" ощутив что он уже вернулся в лагерь, несмотря на то, что его телефон всё ещё оставался "вне зоны", ранним, душнотуманным утром, проснувшаяся как от толчка Маша подскочила с постели и быстро одевшись побежала к нему. Она ворвалась в его комнату как ураган, плача