— Существуют. И ты одна из них.

— В смысле?

— Алмазные драконы могли управлять погодой. Разве ты не замечала, что когда тебе грустно идёт дождь. А когда хорошее настроение светит солнце. Как было вчера. Ведь обещали дождь, а на улице было солнце. Я вчера сразу поняла, что у тебя все хорошо.

— Да как так!? — я вскочила и стала нервно мерить шагами комнату.

— Успокойся, — мама посмотрела на меня. — Успокойся и выслушай меня.

— Мама, как я могу успокоиться. Я восемнадцать лет жила, наслаждалась жизнью и тут я выясняю, что я не человек, — я остановилась напротив мамы. — Может еще и фамилия не моя.

— Твоя, — мама улыбнулась. — в Эйриасе фамилии драконов зависят от их рода.

— Эйриас?

— Так называется мир из которого мы пришли.

— Там я тоже были Алмазова. Раз уж я алмазная драконица.

— Не совсем. Алмазовская. Когда мы оказались здесь, я фамилию немного изменила под реалии этого мира. И сразу скажу, что имя твое. Твой отец хотел назвать тебя редким красивым именем. В Эйриасе твое имя действительно редкое. Я даже обрадовалась, когда поняла, что твоё имя можно было не менять.

— А папа? — я успокоилась и села рядом с мамой. — Он жив?

— Я не знаю. Я его видела последний раз семнадцать лет назад, когда он открыл портал, спасая нас с тобой от дворхов, — я увидела скатившиюся слезу по маминой щеке. Мама не пыталась скрыть слезы.

— Дворхи это?

— Охотники на драконов. Раньше дворхи были еще одной расой. Помнишь я тебе рассказывала о волшебниках, которые могли управлять песками? — я кивнула. — Это дворхи. Они живут в пустыне. Но они узнали, что есть драконы, которые могут управлять погодой. И тогда они превратились в охотников на драконов. Первый пойманный ими дракон оказался подростком, который еще плохо управлял своей силой. Но он им и устроил недельный дождь. И там где был дождь, появился оазис. Ведь оазисов в их пустынях не было. Нет, чтобы договорится с алмазными драконами о помощи, они стали их вылавливать. Ладно они их ловили, но они насильно женили алмазных драконов на себе. Алмазные драконы самые малочисленный род драконов. Ты осталась последней. Когда дворхи стали охотиться на драконов, главы родов поняли, что что-то нужно делать. В первую очередь защитить алмазных драконов. И они создали Академию Ветров. В ее защиту вложили свои последние силы. Академия стала неприступной крепостью для тех, кто там учиться. И особенно для алмазных драконов.

— Что-то эта Академия плохо охраняла драконов, если я оказалась последней.

— Милая, в Академии учатся пять лет. Студенты заканчивали учебу и жили обычной жизнью. Тогда дворхи их и ловили. Но после Академии драконов было не так легко поймать. Алмазных драконов не только дворхи выловили. Понимаешь, алмазный дракон просто в браке с алмазным драконом не родиться. Нужно чтобы супруги искренне любили друг друга. Ведь погоду в Эйриасе создавали алмазные драконы. Они жили во всех концах мира. Многие роды хотели породниться с алмазными драконами и вступали с ними в брак без искренних чувств. В таком браке рождались драконы, но не алмазные. Некоторым везло и супруги искренне полюбили друг друга и тогда рождались алмазные драконы. Алмазные драконы могли родиться только в браке. Сам мир защитил себя и алмазных драконов. Ведь если бы по миру бегали внебрачные дети алмазных драконов, то в мире был бы хаос. Детей не кому было обучить управлять своей силой.

— Ты сказала, что в восемнадцать я вступлю в силу.

— Драконицы в восемнадцать лет вступают в силу. Обретают своего дракона. Когда они обретают драконов и встают на крыло, их сила увеличивается под стать дракону. Чем больше и сильнее дракон, тем больше силы он обретает. И если в этот момент рядом не будет старшего дракона, молодая драконица может натворить дел. Тебе ведь последний год снилась твоя драконица? — мама выжидающе посмотрела на меня.

Я промолчала. Мама права. Последний год, стоило мне закрыть глаза мне снился дракон. Теперь я знаю, что драконица. Красавица. У неё была светлая чешуя, которая действительно была похожа на неогранный алмаз. Чешуйки были гладкими и тёплыми. Я помню, как я к ней прикасалась. А она ластилась под моей рукой. Иногда она играла со мной и своей лобастой головой с белыми наростами на голове бодала меня. Но не больно. А на шее у не был прочный воротник, как у динозавров. Но он был такой прочный, что мог защитить от любой непогоды. Я видела, как драконица взлетала высоко и шел дождь или снег. Я радовалась и дождю и снегу. Во сне мне казалось, что снег и дождь со мной одно целое. А когда поднимался ветер, белые гребни вдоль ее спины поднимались и защищали меня от ветра. А острый щип на конце хвоста мог проткнуть насквозь стену

— Снилась, — не стала отрицать. — Ты хочешь сказать, что в такую драконицу буду превращаться я.

— Да. Когда ты будешь готова. Сейчас ты не готова ее принять. Не готова понять, что она и ты одно целое. Да и здесь на Земле нет магии, которая нужна для превращения.

— Мама, она конечно у меня красивая. Но я не хочу в неё превращаться, — я поморщилась. — Мне нравиться мое человеческое тело.

— Вот видишь. Ты не готова ее принять, — мама подняла шкатулку и собрала в нее разбросанные украшения. — Поэтому тебе нужно учиться в Академии Ветров. Там тебе помогут принять себя и научат управлять твоей силой, — мама передала мне шкатулку. — Да и родовое поместье тебя заждались. Тебе восемнадцать и теперь ты глава рода.

— А разве титул не передается по мужской линии? — удивилась я.

— Если есть наследник мужского пола, передается. А если нет наследника мужского пола, то наследует наследница. И даже когда она выйдет замуж, она остаётся главой рода. Даже муж при ней просто муж, а не глава рода. Если родиться сын, то женщина может передать свой титул ему, когда ему исполнится двадцать лет. Но это по желанию. А ты единственная в своём роду. Так что ты будешь управлять сама собой, — улыбнулась мама.

— А в роду обязательно должны быть драконы? — я, кажется, я стала привыкать к тому, что все мамины сказки правда.

— Желательно, но не обязательно. Если глава рода решит, что кто-то кроме драконов достоин быть членом клана, он может его принять в клан.

— А учитывая, что я одна осталась от клана, то я могу принять любого, кого посчитаю достойным, — усмехнулась я.

— Я вижу, ты начала