Словко взялся за могучий обод, поднапрягся. Ого!.. И как этот цыпленок ухитрился приподнять такую тяжесть? У Словко "затрещали в брюхе на риф-сезнях все узлы". И тут же появилось понимание: "Я сделал все, что мог". С чистой совестью можно было сказать: "Извини, дорогой мой, это работа для слона. Собирай где-нибудь бригаду, а у меня куча других дел…"

Мальчишка посапывал рядом и смотрел с печальным пониманием. Что-то такое он и ожидал услышать.

Словко выпрямился, потрогал (несколько картинно) поясницу, задрал ветровку и отцепил от пояса мобильник. Та-ак… Кто тут живет ближе всех?

Для начала он вывел на дисплей позывной "Несс". Близнецы откликнулись сразу (Ксеня или Игорь, не поймешь — голоса одинаковые).

— Нессоновы, это Словко! Я в Гаванском переулке, на пути к реке. В квартале от Кочегаров. Ребята, "Мэйдей"…

— Ага, — сказал Нессонов (или Нессонова). — Жмем…

Затем Словко вызвал Кирилла Инакова. Сообщил то же самое. Кирилл оказался многословнее Нессоновых, он спросил:

— Сколько их там? — Видимо, вообразил несчастного Словко, окруженного злодеями.

— Да не то! Просто надо выручить одного человека!

Было слышно, как Инаков завопил в пространство: "Ма-а, мне некогда, вызывают по срочному!.."

Оставалось ждать.

— Это недолго, — снисходительно объяснил Словко притихшему рядом "цыпленку". Тот смотрел с недоверчивой надеждой. Что-то, видимо, уже понял, но, конечно, не все.

Словко спросил:

— А зачем тебе это колесо?

Мальчишка, видимо, ждал такого вопроса. Ответил со вздохом:

— Я и сам не знаю. Только очень надо, чтобы оно вертелось…

— Ну, понятно, — кивнул Словко. Было вовсе не понятно, где и как должна вертеться эта махина, однако уточнять Словко не стал. Иначе получилось бы, что он выпытывает тайну в обмен на обещанную помощь… Чтобы встретить ребят, он вышел из-за кучи.

Примчались взмыленные Нессоновы. Смуглые, белозубые, в одинаковых спортивных костюмах — не поймешь, где брат, где сестра.

— Вот мы… А где "Мэйдей"?

Словко не успел ответить: вспарывая велосипедом лужи подлетел Кирилл.

— Что случилось-то? "СОС" по всем морям!

— Пошли… — Словко завел Кирилла и близнецов за "курган". — Вот человек. Вот его колесо. Оно для него совершенно неподъемное. А надо его куда-то откатить. Он скажет куда…

Кирилл запыхтел. Повертел шеей в вороте просторного (как у пацаненка ) свитера.

— Мальчик спятил… Я про тебя, Словко! "Мэйдей" сигналится, когда реальная угроза для жизни людей, а ты… Шуточки…

Словко был готов к таким упрекам. И сказал, что не шуточки.

— Этот человек пытался управиться с колесом один. И будет продолжать, если не помочь. А его один раз уже придавило. По-вашему, не угроза?

Кирилл попыхтел еще, но больше не возражал. Судя по всему, пересмотрел свою точку зрения.

— Чего спорить-то? — рассудил Игорь. — Взяли да покатили, поскорее. Мы голодные. А дома пирог с горбушей…

И они "взяли". То есть уцепились за обод. Колесо осознало, что спорить с пятью дружными работниками нет смысла. Оно как бы вздохнуло, посильней запахло плесенью и нехотя встало на ребро. Посыпались крошки и сухие листики.

На колесо налегли — кто уперся в обод, кто в торчащую с двух сторон ось-трубу, кто в спицы-брусья. Выкатили из-за кучи. Действовали слаженно.. Только хозяин колеса тыкался то туда, то сюда, не умея найти себе место.

— Ты… — начал Кирилл и, кажется, чуть не сказал "не путайся под ногами", но вовремя перестроился: — Ты лучше топай впереди с велосипедом и показывай, куда катить… это чудовище…

— Это недалеко! — Пацаненок ухватил велосипед за руль и обрадованно зашагал в сторону реки (сапожки хлоп-хлоп). И все время оглядывался. Наверно, он еще не совсем поверил в случившееся. В эту чудом явившуюся подмогу! Ни о чем таком он, конечно, в своей жизни не слыхал, ничего подобного не видел. (Разве что в фильме про Тимура, но едва ли он смотрел это старинное кино.)

Еще раз оглянувшись, мальчик свернул в проход между заборами. Там тянулась в чаще сорняков тропинка. С заметным подъемом, между прочим. Пришлось подналечь. Кривой дощатый коридор наполнился сопеньем, кряхтеньем и треском сухих стеблей. И поминанием всякой морской нечисти. Но длилось это недолго. Слева в заборе обнаружилась широкая дыра, в которую, по словам проводника, и требовалось протащить колесо. Протащили. Правда, Кирилл сказал, что это "колесо моей несчастной судьбы, у меня сместились позвонки и я навеки буду инвалидом".

Зато оказалось, что уже пришли.

Здесь было узкое пространство. С одной стороны высокая кирпичная стена (видимо, брандмауэр снесенного дома), с другой тоже стена, только из старых, пахнувших сыростью бревен. Ширина — метра полтора.

— Ну — и? — сказал Кирилл, привыкший все доводить до конца.

— Надо теперь его поднять. Вон туда… — нерешительно объяснил хозяин колеса. Наверно, опасался: не слишком ли многого он требует от великодушных помощников?

Над головой еще светилось небо, но здесь густели сумерки (и стоял запах остывших лопухов, и лопухи эти лизали ноги влажными шершавыми языками, и было таинственно, как на задворках средневекового замка). В сумерках, однако, можно еще было разглядеть, что по кирпичной стене в метре от земли тянется выступ. На выступе лежал обрезок доски. А в полуметре от стены торчало из лопухов тонкое бревно метровой высоты. Ясно, что было врыто специально (готовил место малец!).

Теперь надо было приподнять колесо и положить ось одним концом на доску, другим на срез бревна. Поднатужились с двух сторон — все, кроме Ксени, которую Игорь не пустил (не женское дело). Ухнули, закряхтели, подняли. Положили. Колесо медленно поворачивалось, шелестело ободом в лопухах. Пацаненок повис на ободе, потянул вниз. Колесо нехотя завертелось.

— Ось при вращении быстро съедет с подпорок, — сказал Кирилл. — И раздавит человека.

— Не съедет! Я с двух сторон во-от такие гвозди вколочу, — быстро объяснил мальчишка и развел перед собой ладошки. Он словно боялся, что ему не поверят и снимут колесо.

— Вколотить надо сразу, — решил деловитый Кирилл. — Один не справишься.

— Да! Хорошо! Я сейчас!.. — Мальчишка нырнул в репейную чащу и тут же вернулся с пучком гвоздей-костылей и могучим молотком.

Кирилл покрутил головой. Углядел, несмотря на сумрак, в бревенчатой стене широкую щель. Взялся за велосипед, который вслед за колесом втащил сюда "проводник". Приподнял, всунул в щель рукоятку руля. Старенькая складная "Кама" оказалась поставленной на дыбы. Кирилл щелкнул динамкой, повернул фонарик, завертел переднее колесо. Широкий световой конус рассек сумерки, разом преобразил все вокруг.

— Ребята, повертите. А мы с… "человеком" вобьем штыри… Ты держи, а я буду бить.