Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Очень образно выразились, по существу. Именно операции. По удалению мозга.
— Теперь-то я это понимаю. А тогда было одно чувство: торжество. Никто ведь не сказал бы, как Швондер в «Собачьем сердце»: это какой-то позор.
— Почему же? Говорили. И довольно многие. Может быть, даже больше половины. Но один лагерь в разделившейся стране не слышал другой. И не желал слышать. Хотите знать, что я сам обо всем этом думаю? Как убивали СССР? Как намеренно разваливали КГБ?
— Хочу, — с некоторым удивлением ответил Житников, отложив ручку.
— За годы своей службы я объездил многие регионы СССР. Знал, что происходит в национальных республиках и окраинах. Уже к концу восьмидесятых годов стал набирать обороты один из важнейших факторов задуманной перестройки — демонтаж советского народа. Само это понятие должно было исчезнуть из сознания общества. Особенно в других республиках СССР. Исподволь стала культивироваться мысль, что население СССР вообще не является народом. Под этим лозунгом националистические элиты, а точнее — «этнические предприниматели», создавали свой отдельный хаос в республиках, захватывая собственность своих же народов.
Как этому было противостоять, какими силами? Начиная с 1989 года, пресса так крушила правоохранительные органы, что, например, в московской прокуратуре за два месяца уволились почти все следователи. Не хотели работать в обстановке травли. А в газетах насаждали идею: «Лучше оставить на свободе десять преступников, чем посадить в тюрьму одного невиновного».
Я хорошо помню, как начиналась большая кровь в Средней Азии и на Кавказе. Ездил туда в командировки. Проводил расследования совместно со следователями по особо важным делам из МВД и Генеральной прокуратуры. Погромы армян в Сумгаите, резня в Ферганской долине, Баку и Тбилиси, а самое раннее — в Алма-Ате, 1986 год. Когда был снят Первый секретарь Казахской ССР, этнический казах Кунаев, а на его место, нарушая заведенную традицию, назначен русский Колбин. Это сразу же вызвало резкие столкновения в столице республики. Горбачев сделал это по глупости или намеренно?
— Не знаю, — ответил Житников. — Думаю, он сам не слишком-то понимал, куда ведет страну.
— Согласен. А гражданская война уже начиналась. Этническая, а это самая страшная. Бандформирования в Фергане стали вырезать турок-месхетинцев, сжигать их живьем, вспарывать животы, отрезать все, что можно отрезать. Поверьте, мне, взрослому человеку, старшему офицеру, видевшему в своей жизни много, невозможно это вспоминать.
Закалывали, как баранов, целые семьи, вместе с детьми и младенцами, насиловали девочек. Убивали открыто, демонстративно, словно проверяли: как отреагируют местные власти и в Москве? А те практически никак не реагировали. Косметически. Власть направила против вооруженных автоматами бандитов безоружных курсантов. Дескать, нельзя стрелять в граждан, у которых проснулось «демократическое национальное сознание».
Горбачев своим бездействием «разрешил кровь». Снял запрет на организованные массовые убийства по национальному признаку и на изгнание русских. Сожжение в Андижане шестерых безоружных русских солдат в автобусе было «прощено» Горбачевым, стало сигналом к валу убийств. А Яковлев в это время сновал между Баку и Ереваном и разыгрывал карту Нагорного Карабаха. Одним говорил: «я ваш», другим противоположное: «ваш я, ваш». «Вы только начинайте». То есть, сталкивал лбами.
В Чечне стояли значительные силы, гарнизоны и части Советской Армии, действовали КГБ и МВД. Федерального подчинения, к слову. Дудаевцы схватили офицера КГБ, который по долгу службы находился на очередном митинге. Центральное телевидение вело прямой репортаж, передало встречу репортеров с задержанным офицером. А через два часа то же ЦТ сообщило, что дудаевцы выдали властям его труп. С мотивировкой: «Он был судим и казнен народом».
Перед всеми этими событиями то же телевидение и СМИ запускали процессы «разрушения империи зла». А по сути, шел слом сложной системы национальных отношений, которая была тщательно и системно выстроена за 200–300 лет. И в этом процессе участвовал весь цвет либерально-демократической элиты. Советник президента Галина Старовойтова заявляла: «СССР — последняя империя, которую охватил всемирный процесс деколонизации… Наше государство развивалось искусственно и было основано на насилии».
— А разве не так?
— Бросьте. Все это лживая пропаганда, рассчитанная на обывателя. В СССР никогда не было колоний. Не мне вас учить матчасти. За все годы Советской власти сохранились все малые народы и народности, а их было и осталось более ста. И языки, заметьте.
— Сто пятьдесят, — поправил Житников.
— Вот видите, сами знаете. Как говорится, орды русских поработителей врывались в кишлаки, аулы, стойбища, а когда уходили, оставляли там школы, больницы, обсерватории, железные дороги. Эти слова принадлежат этнопсихологу начала века Овсянико-Куликовскому, ныне подзабытому. За точность цитаты не отвечаю, но суть верная.
— Хотите сказать, что перестройка стравливала народы и нации СССР? По чьему-то злому умыслу?
— Насчет «умысла», это отдельная тема. Но она, по сути, не только стравливала, намеренно возбуждала агрессию этносов, делала их тараном в стены и ворота крепости единого государства. А Горбачев и другие его сподвижники сами открыли эти ворота. То есть показали путь этнократическим режимам в союзных республиках.
— Да и возглавили их, как правило, первые секретари партии, — согласился Житников. — Вот что особенно смешно. Был «товарищ Ниязов», стал «Туркмен-баши» со своей десятиметровой позолоченной статуей в центре Ашхабада. Так этот идол еще и поворачивается вслед за лучами солнца, от рассвета до заката.
— Действительно смешно, — кивнул Грачев. — А взять хотя бы «первых ласточек» в 1988 году в Прибалтике, все эти «Народные фронты», «Саюдисы»? Ведь они возникли при поддержке руководства ЦК КПСС и лично Александра Николаевича Яковлева. Вот что я вам со всей достоверностью скажу: эта «прибалтийская модель», придуманная и вброшенная, как пробный шар, задала смысловую, культурную, идеологическую матрицу и для всех остальных националистических движений в других союзных республиках. И почти во всех были организованы и спланированы кровавые инциденты. За исключением Белоруссии.
— Белорусы несколько туговаты и медлительны, всегда опаздывают.
— Да? Но почему-то они не опоздали к войне с фашистами. Первыми стали создавать партизанские отряды и бить врага… Ладно, сделаем перерыв и попьем чая.
Близкое прошлое. 1991 год. 20 марта
Грачеву, уже работавшему в Центральном аппарате на Лубянке, часто доводилось выезжать в разные территориальные органы КГБ. Но наиболее яркими событиями запомнилась ему командировка в Киргизию в марте 1991 года. Окраины СССР уже «трещали по швам». Тогда он еще был полковником. Грачев отправился во Фрунзе вместе с Алексеевым, чтобы оказать содействие местному отделу КГБ в организации контрразведывательной работы по выявлению и пресечению деятельности организованных преступных групп. Но не только.
Одновременно им поручалось негласно изучить обстановку в оперативных подразделениях КГБ Киргизской ССР. А также возможное сращивание оперативного