Встреча состоится 16апреля, ввосемь вечера в лесу на полпути между нашими школами.

Нина никогда не слышала ошколе Хендрикса. Она никогда не была влесу, ни водном. Кроме того дня, когда приехала вшколу, она вообще не выходила наружу. Её немного обеспокоило слово «призраки». Правильно ли она поняла, что оно значило? Вэтом слове таилась опасность.

Ей почему-то было всё равно. Она мгновенно поняла, что пойдёт на ту встречу. Она пошла бы, даже если бы взаписке было написано: «Всем девочкам вшколе Харлоу, кто интересуется молотками» или «плодовыми мушками». Или «карандашами». Или «строительством каналов иакведуков древними цивилизациями»… темой, которую она пропустила мимо ушей на последнем уроке. Будто она все тринадцать лет только иждала этого приглашения.

Убедить подружек было труднее.

–Нам нельзя выходить наружу,– робко сказала Салли, когда после выключения света Нина шёпотом сообщила тайну.

–Никто такого не говорил,– возразила Нина, стараясь не показывать собственного страха.

Если подружки откажутся, хватит ли ей смелости пойти одной?

–Никто не говорит: «Не чистите зубы водой из унитаза, но это не значит, что ябуду так делать»,– возразила другая соседка по комнате, Боннер.

Миниатюрная Салли сзолотистыми волосами была полной противоположностью высокой темноволосой толстушке Боннер.

Поскольку сама Нина была среднего роста икомплекции, аволосы унеё отливали каштановым цветом, она чувствовала себя связующим звеном между подружками. Когда они втроём гуляли по коридору, Нина шла посередине.

Когда две другие ссорились, Нина предлагала компромисс. Так что услышав, что обе девочки ополчились против неё, Нина пришла вотчаяние.

–Слушайте, они хотят поговорить о«призраках»,– сообщила Нина.

Даже втемноте она почувствовала, как обе подружки замерли при одном только упоминании этого слова. Школа Харлоу была полна тайн, которые все знали, но почти никогда не обсуждали. Вначале школьного года, когда Нина ужасно тосковала по дому, она развлекалась, представляя себе, как тётя Рода, самая практичная из тётушек, появляется встоловой за завтраком, обедом иужином, проходит кпервому ряду столов, встаёт так, чтобы видеть всю столовую, иоборачивается кдевочкам, чтобы выложить всю правду:

–Факт первый: каждая из вас, девочки,– «ребёнок-призрак», третий, четвёртый и,может, даже пятый ребёнок, который родился незаконным из-за того, что правительство не разрешает семьям иметь более двух детей. Факт второй: все вы здесь сфальшивыми удостоверениями личности, подтверждающими, что вы– это не вы, акто-то другой, имеющий, по мнению правительства, право на существование. Факт третий: любой, укого есть хоть капля мозгов, заметит, что вы притворяетесь. Похожая на шведку блондинка через раз забывает откликнуться на своё имя, Утант Могадишу. Иона не одинока. Все вы съёживаетесь при упоминании правительства. Дрожите, когда открывается дверь. Вывод: почему бы не отбросить глупое притворство ине обсудить этот вопрос открыто? Поведать друг другу настоящие имена? Поговорить онастоящих семьях, ане оданных вам братьях, сёстрах иродителях, которых вы никогда, может, ине видели. Сравнить, как вам все эти годы удавалось прятаться, пока не достали фальшивые документы. Помогать друг другу преодолевать трудности, связанные свыходом из подполья, ане лежать каждую ночь вкровати итихонько всхлипывать, притворяясь, что не слышите плача соседок.

Но тётя Рода была далеко отсюда, аНине не хватало смелости встать исамой произнести такую речь. Втёмной комнате по ночам она бросала кое-какие намёки Салли иБоннер, иони отвечали тем же. Втечение года они словно шли по следу из хлебных крошек, как всказке. Нине не удавалось много узнать за раз, однако квесне выяснилось, что уСалли две старшие сестры, дом на побережье иродители работают на подпольную организацию, которая пытается свергнуть правительство.

УБоннер были брат исестра, икуча родственников, тётей идядей, все они жили водном многоквартирном доме ипо очереди присматривали за Боннер.

–О«призраках» им захотелось поговорить,– повторила Боннер.– Ага. Демографической полиции тоже. Что, если это ловушка?

–Аесли нет?– прошипела Нина.– Вдруг это наш единственный шанс?

Она тут же взмолилась, чтобы девчонки не уточнили, какой шанс… объяснить она бы не смогла. Может, прячась вчетырёх стенах, где хотелось выть, Салли иБоннер никогда не понимали, вчём смысл. Может быть, они не читали ине перечитывали сказки, где принцесс освобождали от магического заклятия излых чар. Вряд ли они задумывались даже вХарлоу: «Ой, это же не вся жизнь, она должна быть гораздо интереснее. Жизнь не может быть такой».

–Послушайте, возьмите ссобой влес удостоверения личности,– подсказала Нина.– Если документы при себе, демографический надзор ничего вам не сделает. Можем даже не разговаривать стеми мальчишками. Спрячемся за деревьями ипонаблюдаем. Просто пойдёмте со мной. Пожалуйста!

–Ну хорошо,– мрачно ответила Боннер.

–Аты, Салли?– спросила Нина.

–Ладно,– едва слышно согласилась Салли.

Будь вкомнате хоть какой-то свет, Нина бы увидела страх вглазах Салли. Так что темнота оказалась как нельзя кстати.

Итак, они отправились влес, сжимая, будто спасательный круг, фальшивые удостоверения. Но не спрятались инаблюдали, апознакомились сДжейсоном иего друзьями. Джейсон рассказал им чудесную историю одевочке, Джен Толбот, примерно их возраста, которая организовала митинг стребованиями прав для третьих детей, как они. Джен смело заявила правительству, что третьи дети не должны прятаться. Она погибла за свои убеждения, но, слушая, как проникновенно Джейсон хвалит Джен, Нина хотела стать на неё похожей.

Атеперь Нину арестовали, и,кажется, Салли иБоннер были правы. Лес оказался опасным. Не нужно им было покидать здание школы. Лучше бы Нине никогда не встречаться сДжейсоном, не целоваться, не влюбляться.

–Нет!– она обнаружила, что снова кричит.– Нет, нет, нет, нет…

Ненавистный человек вернулся. Нина высоко подняла голову инеприязненно прищурила глаза.

–Вы врёте,– заявила она.– Почему ядолжна вам верить? Говорите что угодно, но Джейсон меня бы не выдал.

Ненавистный человек на неё не смотрел. Он оглядел камеру.

–Почему ты ничего не ела?– спросил он.

Нина впервые заметила уног поднос седой. На тарелке рядом смаленьким червивым яблоком лежали два толстых куска чёрного хлеба, намазанные искусственным маслом. Еда была не хуже, чем вшколе Харлоу или дома.

–Не хотелось,– вызывающе ответила она, впрочем, чистую правду.