— Даш, как переоденешься, спустись на кухню: к нам пришел гость и у нас с мамой есть для тебя… очень важный разговор. — Она кивнула Дмитрию и продолжила путь в комнату, что являлась для нее единственным безопасным уголком. Но Дарья даже и не подозревала, что скоро лишится и этого…

***

В воздухе столовой повис аромат запеченной рыбы, белого вина, и свежих овощей, а из кухни доносится запах вишневого пирога. Значит, что вся семья в сборе, а ужин в самом разгаре.

Алессандро восседает во главе стола — прямо напротив Русецкого. Пока ее отчим накладывает себе уже вторую порцию форели, Дарья терзает вилкой салат, примерно прикидывая его энергетическую ценность: «больше ста там не должно быть» — думалось девушке. С приобретением РПП ты приобретаешь еще и своего личного дьявола — счетчик калорий. Но совесть все равно не дозволяла ей поглотить эти овощи просто так: после семейной трапезы она обязательно побежит в свою комнату, и отправит содержимое желудка в пакет. Почему «побежит»? Потому что организм успевает усвоить все калории за считанные минуты.

«Я слишком толстая» — эти мысли возникали в голове Соколовой каждый божий день, хотя она уже весила несчастных тридцать восемь килограмм. Слабительные, мочегонные, сначала по таблетке, затем по блистеру, а сейчас и вовсе по упаковке за один прием. Обмороки, ежедневное взвешивание. Вся ее жизнь состояла из порочного круга «диета, срыв, разгрузочный день, снова диета». Выпадение волос, тонкие ногти. Чувство вины и трясущиеся руки из-за лишних съеденных пятидесяти калорий. Желтые зубы из-за регулярного вызывания рвоты, проблемы с желчным пузырем и абсолютное отсутствие месячных — вот как выглядят настоящие побочные действия расстройства пищевого поведения. И пусть идут к черту все, кто пытаются его романтизировать. Это ни черта не эстетично, не красиво и не загадочно: это больно. Ты просто теряешь интерес к этому миру, к этой жизни. Просто существуешь, радуешься минусам на весах, и готов располосовать бритвой себе ляжки за привес. Тебя не интересуют мужчины, тебя не интересуют женщины, — тебе интересно лишь то, как поскорее скинуть очередной килограмм или сантиметр.

«Еще пару кило, и будет идеально. Я смогу остановиться, я ведь не слабая» — так все начиналось в далеком шестнадцатом году, когда Дарья имела вес сорок девять килограмм. Казалось, обычный вес для подростка, с ростом метр шестьдесят, но когда она увидела вместо привычной первой четверки цифру пять, она резко изменила свое мнение…

И снова из мыслей ее вырвал голос матери:

— Даш, отнесись, пожалуйста, к тому, что я сейчас скажу — с максимальной спокойностью, — Яна набрала воздуха в легкие. — Ты выходишь замуж, — быстро выпалила она, сдерживая себя от того, чтобы зажмуриться и убежать в другую комнату, в ожидании реакции от дочери.

Соколова подавилась чаем и даже немного расплескала кипяток на свою любимую футболку, игнорируя жжение на коже: она не могла поверить ушам. Что за бред? Она повредила слух в ДТП?

— Что? — Дарья даже переспросила, надеясь, что она лишь ослышалась.

— Ты выходишь замуж, — повторяет за мать отчим.

— Это шутка? Если да, то не смешно. — Яна безмолвно изучала взглядом содержимое своей тарелки, а Дмитрий, бросив короткий взгляд на Алессандро, отвернулся к пейзажу за окном. — Почему вы молчите?

— Ты меня за шута держишь? — практически прошипел Русецкий. — Это не шутка.

— За кого? — выдыхает Дарья.

— За меня, — губы Алессандро скривились в натянутой саркастичной улыбке, обнажая белоснежный ряд зубов, и спустя секунду снова вернулись в исходное положение. — Я с твоим отчимом заключил сделку: я не трогаю вашу семью из-за того инцидента и спонсирую его компанию, а он благословляет наш брак. Сегодня вечером ты переезжаешь ко мне, — итальянец попробовал салат и нахмурился. — Синьора, передайте, пожалуйста, перец, — его просьба была тут же исполнена, однако, Дарья слишком погрузилась в свои мысли, чтобы обращать внимание на происходящее во внешнем мире. Из ее руки даже выскользнули столовые приборы, с грохотом приземляясь на белоснежную скатерть и оставляя на ней пятна.

— Да это же бред какой-то. — Слеза скатывается по ее щеке, однако Соколова смогла ее скрыть. Под изумленными взглядами трех пар глаз она резко поднимается со стула и с абсолютно невозмутимым лицом уходит к себе в комнату. На самом же деле девушка проглатывала ком в горе один за другим, ее пульс участился, а ноги стали ватными.

«Нет, только этого сейчас не хватало» — приступ панической атаки настиг ее в самый неподходящий момент.

Дарья старается не задохнуться и усмирить сердце, которое норовит выскочить из грудной клетки, ломая к чертям ребра. В этот же момент она еще и судорожно роется в своей косметичке. Соколова искала баночку транквилизаторов, что прописал ей психотерапевт еще в десятом классе.

«Нашла» — заглатывает таблетку, даже не запивая водой, из-за чего та царапает главной героине слизистую горла. Сознание отключается практически мгновенно, унося ее в царство Морфея вместе с надеждой, что это всего лишь дурной сон. Только, боюсь, что надежда не вернется из его царства…

Дарья не понимала, кем является этот человек и все еще не выведала его фамилию. Но, если Алессандро заключил такой договор с Дмитрием, должно быть, он еще влиятельнее и состоятельнее него.

***

Тихий, но настойчивый стук в дверь заставляет девушку вынырнуть из непроницаемой тьмы бездны, в которую ее насильно окунули таблетки: это вновь Алессандро.

— Ты готова? — он осекается и останавливается на пороге, пока его брови от возмущения улетают куда-то к макушке. — Не понял, ты спишь? Какого хрена? Мы через полчаса уезжаем, пошевеливай своей тощей задницей! Девочка, ты мою машину в кусок жалкого металлолома превратила и обязана мне жизнью, так что, будь добра, считайся с моими условиями. — Соколова непонимающе взглянула на мужчину, все еще вспоминая, что же произошло за ужином, пока тот продолжал выказывать свое недовольство. — Я сказал: быстро подняла свой зад с кровати и начала собирать манатки. Чтобы к шести была готова. И замажь свою рожу тональником, страшно смотреть, — «выплюнул» Алессандро, брезгливо скривив губы, прежде чем покинуть ее спальню.

После его ухода Соколова не могла пошевелиться еще несколько секунд, безрезультатно задаваясь вопросом: когда это она успела разнести его машину?

Дарья даже не будет пытаться отговаривать отчима, чтобы тот сжалился — это бесполезно: слишком выгодная для него сделка. Проще смириться и жить дальше. Возможно, ей удастся сбежать, только вот сейчас она слишком слаба, чтобы противиться кому-либо…

***

— Скоро увидимся, — женщина врала сама себе, видимо, все еще отказываясь принимать происходящее: ее дочь, по факту, продали во избежание