Рунды выглядели даже не спокойными — безмятежными, словно прибыли не в стан давнего врага, а оказались в кругу домочадцев. Это выводило Брайса из себя: ведь если северяне чувствовали себя здесь в безопасности, очевидно, имели некое преимущество. Несколько дней назад Брайс распорядился отправить разведчиков в сторону севера: один отряд вернулся с границы без особых новостей, а второго ждали со дня на день.

От делегации отделились двое — сам сын вождя и живенький старик с резным посохом. Вигге почтительно поклонился герцогу и представил спутника:

— Это Ойвинд Долгий язык, советник моего отца и мудрец, видевший половину мира. Я прошу принять нас обоих.

Брайс кивнул, с трудом выдавив из себя дежурное приветствие. Под ложечкой сосало, измученные болезнями колени подрагивали. Герцог подумал, что пора перестать храбриться и тоже обзавестись палкой. Жестом он указал гостям на небольшой дом из сруба:

— Поговорим там. Пожалуй, сейчас это самое теплое место во всем Лаклане. Вы наверняка устали с дороги и проголодались.

— От пива не откажемся, — ответил за Вигге старый рунд и растянул рот в широкой улыбке. — Разговор будет долгим, глотки у всех точно пересохнут. Благодарим за кров, ваша светлость.

Брайс отметил, что этот Ойвинд трещал по-имперски так лихо, словно был каким-нибудь торгашом-бельтерианцем. Хозяин повел гостей к двери, аккуратно ступая по раскисшей земле. Впрочем, северяне, обутые в простые, но затейливые сапоги, неудобств не ощущали. Герцог жестом велел страже дожидаться снаружи, пригласив с собой лишь монаха-секретаря. Из господского дома заранее выгнали всех слуг и охрану: лишние уши сейчас были ни к чему. Император Демос предательства не прощал и всюду имел шпионов.

Они расселись по обе стороны длинного дубового стола. Лавки загодя устлали домоткаными коврами, бросили на деревянный пол свежей соломы. Света было немного — хорошие свечи в этих местах достать было нелегко. Зато печь натопили как следует: в доме было сухо и жарко, уютно пахло хвоей и дымком.

Брайс жестом приказал секретарю разлить пива по кружкам и приподнялся над столом:

— Мой дом — ваш дом. Моя пища — ваша пища. Вождь Магнус оказал мне большую честь, раз отправил на переговоры старшего сына. Так с чем вы пришли?

Вигге переглянулся с Ойвиндом и, отпив немного из кружки, поставил ту на стол и скрестил руки на груди.

— Мой отец желает союза с Освендисом. Понимаю, после стольких лет вражды мало кто и помыслит о таком, и все же мы считаем, что сможем быть друг другу полезны.

Брайс насупился.

— Как вы себе это представляете? Освендийское герцогство было частью империи почти что с самого ее основания. И с тех же пор мы воевали с Севером. Ненависть к Рундкару у моих подданных уже в крови.

Вигге понимающе улыбнулся.

— Все меняется, ваша светлость, — ответил он. — За последние годы мир едва не перевернулся. Так есть ли смысл держаться за старые времена?

Аллантайн украдкой бросил взгляд на секретаря. Брат Кюндаль сидел точно статуя. От этого помощи не дождешься.

— Какие условия предлагает вождь Магнус? — наконец решился спросить герцог. Если уж его подталкивают к предательству, пусть хотя бы выложат все.

Ойвинд Долгий язык отставил кружку подальше и сложил руки на столе.

— Как вашей светлости наверняка известно, несколько лет назад мы заключили союз с Грегором Волдхардом из Хайлигланда, — начал он.

Брайс фыркнул.

— Мятежник и еретик.

— Очень способный еретик, — заметил старик. — И у него серьезная армия. Такую не стал игнорировать даже Рундкар, а ведь у нас каждый человек — воин. Грегор Волдхард давно замыслил Священный поход на Миссолен, ваша светлость. И сейчас король к нему готов. Рундкар решил присоединиться к его амбициям.

— Это мне известно. Настолько присоединился, что в Хайлигланде теперь королева-рундка.

Брайс сморозил это с большим пренебрежением, чем рассчитывал. К чести Вигге, даже если он и оскорбился, то не показал этого ни единым движением лица.

— Но важнее всего, что путь на Миссолен лежит через земли Освендиса, — добавил сын вождя. — Мы здесь для того, чтобы определить судьбу вашего герцогства.

Аллантайн нервно сглотнул. Он заметил, что так и застыл с приподнятой кружкой пива, не сделав ни глотка. Брат Кюндаль глядел в одну точку поверх головы герцога, словно мысли его витали где-то очень далеко.

— Значит, либо я присоединяюсь к вам и присягаю на верность вождю Магнусу, либо вы растопчете мою страну, — хрипло подытожил Брайс. — Вот ваше предложение.

Ойвинд Долгий язык кивнул:

— Присягать не обязательно. Вы можете лишь пропустить войска, обеспечить необходимые условия для подхода к Бельтере — и тогда ваши земли останутся нетронутыми. Однако вы можете пойти дальше.

— Присоединяйтесь к объединенной армии, — предложил Вигге. — Встаньте под одни знамена с нами — и обретете власть в новом мире. В венах короля Грегора течет императорская кровь. Дойдя до Миссолена, он свергнет власть церковников и станет новым императором. А вы получите все, о чем мечтаете: уважение, государственный пост, богатства и славу. Но для этого действительно придется дать клятву верности.

Брайс вглядывался в лицо Вигге, когда тот выговаривал сложные, но заманчивые слова. Значит, Волдхард не успокоится, уничтожив Эклузум, как обещал раньше. Еретик все же замыслил полный захват власти. Отчего-то резко стало холодно, страх облепил хребет и стянул желудок узлом.

К этой войне империя не готова.

— Я уже дал одну, когда император Демос взошел на престол, — твердо отозвался Брайс. — Чего будет стоить мое слово, если я верчусь по ветру политики, точно флюгер на ратуше? — Он вскочил на ноги, не в силах справиться с волнением. — И как вы сможете доверять предателю?

Старый рунд улыбался ему, не скрывая симпатии.

— Нравитесь вы мне, лорд Брайс, — просто, словно похвалил ужин, сказал он. — Все же у Освендиса с нами куда больше общего, чем с империей. Жаль, что некогда ваши предки выбрали сторону южан. Предательство не в почете ни у одного народа, и ваши опасения мне понятны. И все же порой предательство стоит спасения собственного народа. Но ваши сомнения ясны и достойны уважения. Поэтому позвольте помочь вам принять верное решение.

Старик залпом допил свое пиво до дна и жестом заправского пьянчуги отправил кружку на другой конец стола.

— Давайте смотреть в лицо правде, ваша светлость, — продолжил он. — Империя переживает не лучшие времена, и Освендису, как самой северной его части, досталось больше всех. Недавняя чума, выкосившая где-то треть, а где-то и половину населения. — Он загнул первый палец. — Изнурительный конфликт с нами на протяженной границе. — Второй палец. — Ваша неопытность в правлении,