Теперь все рухнуло. Раскатова кусала локти. Ну почему не прислушалась к Носкову? Тот всегда был против балованных маменькиных дочек. Говорил, что ставку надо делать на «материал» из глубинки. На «железную леди», сильную личность. Мол, красота безвольная – это инструмент для чужого удовольствия. Зато со стальными нервами и железной волей – уже для своего. Надо было, чтобы претендентка знала: это единственный в ее жизни шанс. И вложилась бы без остатка, наплевав на свои капризы и личные обиды. Чтобы умела проигрывать. С достоинством и улыбкой на лице, со словами благодарности в адрес удачливой соперницы. Но и выигрывать умела бы тоже. Да так, чтобы ни у кого не оставалось сомнений: она лучшая!

Конечно, в распоряжении Евгении Львовны всегда имелись миловидные девочки. Они умели красиво ходить по подиуму, носить вечерние платья и беспрекословно выполнять любые приказы хозяйки. Но все они были натасканы именно как профессиональные манекенщицы. Движения заученные, лица безразличные. К тому же, все они участвовали в показах мод, и давно уже примелькались. И как быть с «трудовой» биографией?

Вот поэтому и сидела теперь Евгения Львовна Раскатова в маленькой комнате, за зеркалом, разглядывала девушек, которые и не подозревали о том, что их придирчиво изучают.

Это была уже третья партия красавиц. Объявление в газете дали вчера. Аппетитный кусочек сыра: «Солидная фирма объявляет конкурс на должность секретаря. Зарплата высокая, в у.е. Обеды в офисе, оплачиваемый отпуск. Требования к кандидаткам: возраст до двадцати лет, рост от 175 см, привлекательная внешность, английский разговорный» Кроме объявления был дан запрос в несколько кадровых агентств. Те ухватились за жирный кусок в виде комиссионных и присылали кандидаток большими партиями. Недостатка в девушках не было. Дело в том, что ошибиться было нельзя. Сроки поджимали. Плохого секретаря можно уволить, но, выбрав сейчас претендентку на королевский трон, работать с ней пришлось бы до конца. До победного.

Заполненные анкеты лежали перед Раскатовой. У нее уже в глазах рябило. Лица, даты, цифры, объёмы бедер, талий и грудей. Дело было бы давно уже сделано, но троица никак не могла прийти к единому мнению. Если Олега полностью устраивала пластика кандидатки, то Ричард категорически отказывался делать ей лицо. Он тут же заявлял, что не видит в девушке той индивидуальности, на которой можно было бы сыграть. Когда Носков эту индивидуальность находил, возмущалась Раскатова. Ее не устраивали анкетные данные. Нарвавшись на неприятность один раз, она не хотела таких же проблем снова. Уцепившись же в какую-то анкету и получив согласие Ричарда, Евгения Львовна тут же натыкалась на критику со стороны хореографа. Олег Новлянский возмущенно обзывал претендентку коровой и заявлял, что за месяц может обучить ее только танцу маленького слоненка, но никак не лебедя. Они ругались уже третий день, а дело не двигалось. Наконец, все трое охрипли и утомились. Ричард устало взглянул через зеркало на подошедшую девушку:

– Вот эта точно никакая. Зеро. Ноль. Чистый лист, а не лицо. Индивидуальности никакой, что хошь, то и лепи из нее. Хоть вамп, хоть Мадонну. Зависит от того, для чего все это надо.

– Держится спокойно, – заметил Олег. – Все нервничают, а эта смотрит на претенденток, как будто жалеет. Снисходительно. Хороший взгляд. Именно так должна смотреть будущая королева на своих конкуренток.

– А пластика? – лениво бросил Носков.

– А что пластика? – пожал плечами Олег. – После месяца ежедневных занятий танцами и пахоты в тренажерном зале будет не хуже, чем другие. Посмотри, как руку поднимает. Не умеет. Только и надо: научить. Сколько ей лет? – неожиданно спросил он. Евгения Львовна тут же придвинула к себе пачку анкет. От каждой претендентки потребовали наклеить фотографию, якобы для последующего этапа отбора. Покопавшись в бумагах, Раскатова нашла нужный лист:

– Наталья Белова. Девятнадцать лет.

– Девятнадцать? – тут же переспросил Новлянский. – Зрело двигается. В этом возрасте в движениях девушек еще много наивности, подросткового кокетства. Это мешает воспринимать их, как красивых женщин. Эта Белова не робкая девочка. Держится свободно. Но и не шлюха. В этом что-то есть.

Раскатова стала читать дальше:

– Место рождения … Неразборчиво написано. Гм-м-м… Российская глубинка. Значит, родители далеко. Не станут нам мешать. А потом, когда она прославится, им уже не удастся все испортить. Так. Окончила курсы секретарей, бухгалтерские курсы, курсы фотомоделей. – Она громко рассмеялась: – Представляю себе, что это такое! В этом, как его? Черт-его-знайске! Ха-ха! Английский: разговорный. Ну, это понятно. Рост сто восемьдесят два. Хороший рост. Объем груди восемьдесят девять. Неплохо. Объем бедер восемьдесят восемь. Совсем неплохо. Талия шестьдесят три. Много.

– Похудеет, – уверенно сказал Олег. – Минус два-три сантиметра – и будет идеальная фигура. Грудь подтянуть и укрепить специальными упражнениями, бедра чуть увеличить за счет мышечной массы. Ноги нормальные.

– В блондинку надо красить, – задумчиво протянул Ричард. – Представительница России должна быть блондинкой. А, может, тогда и проявится ее индивидуальность? Как там ее зовут?

– Белова. – Евгения Львовна еще раз заглянула в анкету. – Наталья Белова.

– А что? Неплохо. Очень неплохо. «Титул Миска России такого-то года завоевала уроженка города Черт-его-знайска Наталья Белова!»

– Уберись Носков со своими шуточками, – оборвала его Раскатова. – Имя, кстати, короткое, звучное и легко выговаривается иностранцами. Только твердые буквы, хорошие, никаких «ы», «щу», «ща». Ну что, берем? – наконец решилась она.

Носков и Новлянский переглянулись. «Неужели все?» И оба согласно кивнул. Евгения Львовна вздохнула с облегчением:

– Все, мальчики, закрываем эту лавочку. Время поджимает, а нам еще работать, работать и работать. Девочку надо позвать сюда и побеседовать. Если дура откровенная, придется отбирать их тех, кто был вчера и позавчера. У меня сил уже нет. Но, думаю, что она умненькая. Что-то в ее лице внушает мне доверие. Такой шанс у девчонки! Как думаете, оценит?

– Эта оценит, – уверенно ответил Носков, глядя через стекло на будущую королеву. И сам удивился, отчего вдруг сердечко так екнуло, когда Раскатова уверенно отложила в сторону анкету Натальи Беловой.

Она устала. Очень. Это была уже шестая попытка устроиться на работу. Эйфория от приезда в столицу давно прошла. Тетя о приезде племянницы ничего не знала, и была потрясена этим, а еще больше подружкой. Две незваных гостьи! В однокомнатной квартирке с трудом размещалась собственная семья! Жили вчетвером: хозяйка, ее муж и два сына. Да еще многочисленные родственники из провинции облюбовали квартиру в качестве перевалочной базы. По углам – сумки, тряпки какие-то, коробки с обувью. «Ой, мы туточки вещи оставим!». Как будто здесь камера хранения! Племянницу Людмила Васильевна припоминала с трудом, и готова была на время с ней смириться, но ее подружку невзлюбила сразу же. Когда обе нашли, наконец, комнату, и решили съехать, вздохнула с облегчением. А на прощанье даже поскандалила, заявила девчонкам, что Москва не резиновая, своих хватает, и провинциальным красавицам здесь делать нечего.