Вампир подтвердил правильность обозначенной темы легким кивком и, машинально перебирая холеными пальцами звенья нагрудной цепи вместо четок, пояснил под тихий звон:

– Не только моих ушей коснулся слух о том, что Рассветный убийца жив и благоденствует. «Южная Звезда», один из самых крупных вампирских орденов южного региона миров, объявил о весьма и весьма крупной награде за его сердце и голову – как доказательство окончательной смерти. Я хочу, чтобы ты предупредила своего друга об опасности, – закончил Ильдавур. – Пусть поостережется.

– А я-то думала, мне в долю предложат вступить, – «разочаровалась» Элька и, выпутывая из тенет плаща зарывшуюся в него объевшуюся пирожными Мышу, задала прямой вопрос: – Почему?

– Почему я решил сообщить тебе об открытии сезона охоты на Рассветного убийцу? – задумчиво улыбнулся Ильдавур, уже привыкший к тому, что Элька, вопреки вампирским обычаям, никогда не ходит вокруг да около, расставляя изысканные словесные ловушки. Она сразу в лоб спрашивала обо всем, что ее интересовало. Честность на честность, откровенность за откровенность – такой неожиданный подход к диалогу показался старому двуличному кровососу чрезвычайно свежим и весьма забавным.

– Вот именно, – резко кивнула Элька. – Ты, конечно, мне очень нравишься, но уж точно не за широту души и несказанную доброту.

– Такие качества неуместны для существа моей расы, – с легкой усмешкой подтвердил Господин Темной Крови. – Но я весьма расчетлив. Живым, дорогая леди, в качестве пугала, заставляющего темные народы позабыть о своих распрях, твой коллега будет полезнее, чем мертвым, – рассудительно аргументировал свой «предательский» донос хитроумный вампир.

– Почти логично. Ну а как же уязвленное самолюбие и жажда мести? – полюбопытствовала Элька, сосредоточенно обкусывая края воздушного суфле и очень стараясь, чтобы растрепанные со сна и стоящие светлым ореолом вокруг головы волосы в нем не испачкались. Как-то не верилось, что вампир простил Галу сезон запугиваний в Фалерно.

– Жажду мести можно утолять не только кровью и гибелью врагов, моя радость, хотя, ты права, этот путь мне без сомнения близок, – хищно прошептал Ильдавур, обнажив клыки не столько в усмешке, сколько в оскале. – Твой приятель знает о наших встречах и бессилен им помешать. Его досада, страх за дорогого человека, недоумение и злость – это приятно… И еще, я видел Рассветного убийцу близко, слышал твои слова и понял то, что не ведомо остальным: он изменился, сильно изменился. Груз прошлого гнетет и мучает его в достаточной мере, чтобы я предпочел эти длительные страдания самой долгой и жестокой из смертей. Убить, к сожалению, можно лишь раз, мучить же можно почти вечно. Кроме того, нам совсем не с руки ссориться с Советом богов.

– И наверное, есть еще одно маленькое «но», – догадливо предположила Элька.

Вампир едва заметно приподнял соболиную бровь, поощряя собеседницу продолжать.

– Хотеть убить Эсгала и назначать вознаграждение за его голову отнюдь не то же самое, что его убить. Кто знает, не завязал ли он со своим «крестовым походом» против нечисти только до первого признака агрессии из вашего лагеря. Устройте за ним охоту, и окажется, что вы пытаетесь откусить кусок больший, чем способны проглотить. Что, если у Эсгала вновь закоротит контакты в башке, он соберет армию покрупнее и устроит крупномасштабную зачистку, такую, что лишь «Южной Звездой» дело не обойдется, он вам весь небосклон проредит. У одного народа из моего родного измерения есть мудрая поговорка: «Не стоит дергать за хвост спящего тигра», и, мне думается, сие изречение весьма подходит к сложившейся ситуации, – не без некоторой запальчивости высказала свою точку зрения Элька.

– Возможно, – обтекаемо высказался вампир, фактически соглашаясь с ее предположением, но подтвердить его в открытую было бы слишком неприятно.

Хитро ухмыльнувшись, девушка допила остатки вкуснейшего шоколада, отправила в рот последний кусочек пирожного и самоуверенно заключила:

– Не волнуйся! Конечно, я передам информацию Эсгалу во имя спасения твоих импульсивных сородичей от геноцида.

– Чего? – переспросил вампир, когда магический браслет-переводчик Эльки, не справившись с загадочным словом из урбанистической политологии, воспроизвел его как есть.

– Э-э… – Хаотическая колдунья в бытность свою девочкой из урбомира куда больше увлекалась волшебными историями, нежели общественными науками, поэтому не сразу подобрала приемлемое объяснение. Подергав пушистый мех плаща для лучшего сосредоточения, Элька все-таки сформулировала мысль: – В общих чертах это означает истребление какой-либо группы живых существ из-за несогласия с их расой, верой, культурой или цветом домашних тапочек. Выбирай то, что больше нравится.

– Понятно, – кивнул Ильдавур, беря на заметку для расширения лексикона новый термин. – Емкое слово!

– Век живи, век учись, – согласилась Элька и, вспомнив анекдот про портсигар, яйца и карманы поручика Ржевского, рассмеялась, запрокинув голову.

– А вот этого делать не стоит, моя дорогая леди, – предостерег собеседницу вампир, в чьих сапфировых глазах появился какой-то странный блеск.

– Чего именно? – не поняла Элька, почесав бровь – этим жестом, как насморком, она заразилась от мага Лукаса. – Не стоит сидеть в ночной рубашке в обществе Господина Темной Крови, смеяться в его присутствии или употреблять больше одной пословицы за разговор?

Числился за Элькой такой грешок – пересыпать речь пословицами и поговорками по поводу и без. Когда-то девушка пыталась избавиться от него заодно со словечком паразитом «просто», вставляемым в каждую фразу. От паразита отделаться удалось, а вот с присловиями такого же фокуса проделать не получилось, и она сдалась, тем более ей самой такая особенность речи ничуть не мешала, да и друзья не сетовали. Нынешним так даже, напротив, было весьма интересно!

– Ты много читала об особенностях жестового общения нашей расы, – напомнил Ильдавур, соединив подушечки пальцев и глядя на Эльку из-под полуопущенных ресниц, вспыхнувший было неистовый сапфировый огонь понемногу угасал. – Запрокинутая голова – символ подчинения и приглашения к… трапезе. Я в силах управлять своими инстинктами, моя дорогая, но не забывай о приличиях, если хочешь быть правильно понята другими вампирами.

– Ой, извини, – виновато опомнилась девушка и, пожав плечами, посетовала: – Наверное, иногда Гал бывает прав, когда говорит, что если я где-то потеряю свою голову, то не замечу.

– Зато заметят все остальные, ведь ты замолчишь, – усмехнулся Ильдавур, от души рассмеялась и Элька, на сей раз не запрокидывая головы, дабы не возбуждать в собеседнике аппетита.

Отсмеявшись, она заметила почти серьезно, с большой неохотой выныривая из восхитительного тепла плаща:

– Спасибо за предупреждение, я обязательно поговорю с Эсгалом. Но чтобы он стал меня слушать, я должна вернуться домой как можно скорее. Завтрак я, конечно, уже безбожно проворонила, но если еще и на занятия не явлюсь, он оскорбится таким пренебрежением и чего доброго объявит мне молчаливый бойкот. Никто не умеет молчать так выразительно, как Гал. Скалы в сравнении с ним болтунами покажутся!