Девушка хихикнула: именно такой вызывающей походкой отважная шпионка Лили Роуз, героиня ее любимой синематографической ленты «В плену у кровавого барона», проникла в логово главного злодея, намереваясь привлечь внимание старого сластолюбца, чтобы затем огреть его канделябром и украсть документы. Аннет вошла в образ: томно провела по волосам, села на край стола, соблазнительно улыбнулась, приподняла край юбки, воображая, что собирается достать револьвер из потайной кобуры, и провела рукой по бедру. Вот и проклятый зажим. Так и есть, расстегнулся.

— Госпожа Вик! Решили составить мне компанию? — раздался вкрадчивый баритон Максимилиана Молинаро.

Аннет соскочила со стола и схватилась за сердце. В полусумраке она не заметила, что все это время босс сидел в кресле в дальнем углу кабинета.

Девушка перевела дыхание, улыбнулась и показала на чашку:

— Я лишь хочу забрать это.

Босс поднялся с кресла, неторопливо загасил сигару и подошел вплотную. Аннет близоруко вгляделась в его лицо, пораженная переменой. Удивительные глаза босса были странно прищурены, губы искривились в двусмысленной усмешке.

То, что произошло потом, напомнило сцену из пошлого водевиля.

Ни говоря ни слова, господин Молинаро хладнокровно подхватил девушку за талию и прижал к стене. У Аннет отнялся голос. Она ненавидела, когда кто-то вторгался в ее личное пространство, а сейчас это произошло внезапно, и намерения обидчика были определенно низкими. Превращение босса из галантного душки в напористого кавалера застало ее врасплох: она испытала острое чувство обиды. Так ошибиться в человеке!

Аннет не была коротышкой, но доставала боссу лишь до подбородка. Его тело оказалось твердым и сильным, и придавило ее к стене, как каменная плита. Одна жесткая ладонь бесцеремонно сжала ее нижнюю челюсть и заставила поднять голову, вторая ладонь уверенно легла на грудь.

— Так и знал, что корсета вы не носите, — с удовлетворением отметил господин Молинаро.

Будь Аннет действительно раскрепощенной и искушенной женщиной, она осадила бы нахала одним взглядом; не задумываясь, нашла бы, что сказать; босс бы устыдился, принес извинения и все бы закончилось мирно. Но Аннет лишь мечтала казаться искушенной, и поступила, не задумываясь о последствиях — точь-в-точь, как героиня синематографической ленты «Горничная-бунтарка».

Пощечина получилась звонкой и прозвучала в притихшем помещении, как пистолетный выстрел. Следом раздался невероятный грохот: Аннет попыталась вырваться, задела локтем и обрушила на пол тяжелый торшер с хрустальными подвесками. Торшеру пришел конец, осколки рассыпались по ковру и празднично заискрились.

Раздались шаги, приоткрытая дверь распахнулась шире, в кабинет ворвалась Ванесса. За ее спиной толклись две машинистки и пожилой эксперт по бронзе пятнадцатого века. Глаза у всех были круглые, как у сов. Ванесса всплеснула руками и охнула.

Последовала унизительная сцена. Господин Молинаро без всякой спешки убрал руки с талии Аннет, выпрямился и потер щеку. Его глаза метали молнии: одну зеленого цвета, другую — орехового. Затем он кашлянул и громко произнес своим выразительным баритоном:

— Приношу свои извинения. Неприятное недоразумение.

Криво улыбнулся, и от его улыбки у Аннет по спине пробежали колючие мурашки.

Ванесса растерялась и что-то пробормотала в ответ. Аннет была готова сквозь землю провалиться. Она повернулась и торопливо пошла к выходу. Остолбеневшие служащие быстро расступились на ее пути, как от прокаженной.

— Кажется, вы собирались по домам, господа и дамы? — донесся ей вслед спокойный голос господина Молинаро, в котором прорезались стальные нотки. — Не смею вас задерживать.

Машинистки и эксперт по бронзе стыдливо потупились и испарились.

— Аннет! — окликнула девушку Ванесса. — Пройди ко мне в кабинет на пару слов.

Аннет думала было удрать из конторы, куда глаза глядят, но побоялась столкнуться в вестибюле с боссом, который, несомненно, тоже желал поскорее убраться домой, чтобы зализывать уязвленное самолюбие. Она юркнула в кабинет, который занимала Ванесса и принялась ходить от стены к стене, хватаясь за голову. Ванесса появилась скоро.

— Аннет! — воззвала она, изнывая от любопытства. Крашеный кукиш на ее макушке подрагивал, как куриный хохолок. — Что он себе позволил? Он посягнул на твою честь? Ты же не давала ему повода…

— Ни малейшего! — горько подтвердила Аннет. — Это ужасно. Самоуверенный мужлан, солдафон, пошляк! Что мне теперь делать?

Ванесса сочувственно покачала головой.

— До меня доходили слухи о его выходках. Говорят, год назад он уволил девушку в приморском отделении после того, как она забеременела от него. Ребенка отправили в воспитательный дом. С тех пор дает ей небольшую сумму раз в год, но разве этим дело исправишь? Несколько лет назад он развелся: по слухам, жена сбежала от него, устав от измен. Мне следовало предупредить тебя раньше. Он мстителен, и так просто не забудет унижения. Пожалуй, он захочет от тебя избавиться. Лучше тебе уволиться самой, пока не начались неприятности.

Только неприятностей ей не хватало! Ванесса права. Аннет давно подумывала о том, чтобы уйти из конторы. Ее место было не здесь.

В знаменитый аукционный дом Аннет попала благодаря отцу, который решил воспользоваться старыми связями, чтобы наладить судьбу дочери. Без его помощи Аннет не на что было рассчитывать с ее жалкими сенситивными талантами. Академию Одаренных она закончила кое-как, ей даже в назначении на государственную службу отказали.

Все, кому довелось родиться сенситивом, пользовались почетом и уважением — но лишь при условии, если таланты были востребованными и уместными. Младшей сестре Аннет повезло: как и многие женщины-сенситивы, она была релаксатором и умела легким касанием пальцев прогонять дневную усталость в натруженных мышцах. Кто из мужчин не захочет иметь такую спутницу жизни? У Марии было много поклонников, и Аннет однажды ехидно заметила, что сестре лучше выйти не за состоятельного коммерсанта, который тяжелее пишущего пера в руках ничего не держал, а за фермера или грузчика, чтобы муж смог использовать ее талант на всю катушку.

Окружающие считали, что старшей дочери профессора Вик выпала плохая карта. Угораздило родиться с нетипичными для существ ее пола талантами. Хронолог и репликатор, подумать только!

В учебниках писали: женщины по природе своей тяготеют к занятиям мирным, спокойным, творческим. Наука, военное дело — удел мужчин. Вот и сенситивные таланты, связанные с умением мыслить логически, изучать или изменять природу вещей, действовать храбро, а то и безрассудно, обычно даются сильному полу. Среди хронологов, лозоходцев, пиромансеров, метеомантов женщин редко встретишь. А если и встретишь, то блестящих результатов от них не жди. Не женское это дело — заглядывать в недра земли, изучать историю вещей и управлять стихией.

Больше всего в этой теории Аннет ненавидела то, что она собственной персоной служила наглядным ее подтверждением. Хронолог из нее и впрямь вышел никудышный. Не чета бедняге Вальвазору.