атаку, так что это безобразие больше не повторится. Отоспимся и отменим нашу победу.

— Да я, пожалуй, пас, по крайней мере сегодня точно с семьёй побуду, — задумчиво проговорил в ответ Дениска, давно и безнадёжно женатый.

Серёга глубокомысленно кивнул — семья, это святое — но ему-то точно никто не помешает напиться вечером…

Но отдохнуть им не пришлось — в 18.0 °Cергей снова был разбужен тревожным вызовом. Сначала он даже не понял, что происходит и пытался объяснить начальству, что это какая-то ошибка, ведь он уже дежурил вчера ночью. Но тревога оказалась не учебной. И выйдя ночью на улицу в полном облачении Сергей просто не поверил своим глазам — их стало ещё больше! Выродки перекрыли центр города, и даже смели оказывать сопротивление!

Не отдохнувший и злой Сергей лупил подонков с ещё большим усердием, они нахватали мразей чуть не больше чем вчера ночью, и куда их было девать?

Вернувшись в отделение, он обнаружил, что и вчерашняя погань никуда не делась, то есть кого-то, конечно, успели свозить на суды и отправить по тюрьмам, но на полу ещё оставались тела, которые периодически стонали или просили чего-нибудь, вроде там воды, или в туалет, за что неминуемо огребали от уставших и злых конвоиров.

К концу второй бессонной ночи Сергей был выжат буквально как лимон. Его грела только одна мысль — сейчас-то он выспится, да и выродков они уж наверняка сегодня переловили окончательно.

В восемь утра он, даже не дожидаясь команды, направился в оружейную разоружаться, но был перехвачен командиром:

— Боец, я понимаю, устал, но кто-то должен понести сегодня вахту с этими… — он кивнул на валяющиеся на полу стонущие тела.

— Так я же вторую ночь… — начал было Сергей, но майор не дал ему договорить.

— Да я понимаю, — проговорил он опуская глаза, — но у меня бойцы с позавчерашнего вечера не спали, выручай… некому больше…

Сергей кивнул, матерясь про себя, и уныло побрёл заваривать шестую кружку кофе. Когда он вернулся на запах кофе среагировала одна из тушь валяющихся под ногами.

— Хоть в туалет отпусти!

— Под себя ходи, мразь, — прошипел Сергей в ответ, глотая обжигающий напиток.

— Фашист… — тихо пробормотало тело под ногами.

— Чего? — не понял Сергей.

— Фашисты вы! — крикнул с пола мужик, и добавил, — поганые каратели!

Глаза Сергея застила кровавая пелена. Он перестал пинать безжизненное тело, только когда двое сослуживцев хватили его за руки и за ноги чтобы оттащит от уже бездыханного тела.

— Он живой? — спросил один из державших его бойцов, но взявшийся невесть откуда войсковой врач опустившись на колени и пощупав жертве горло только покачал головой.

— Доволен? — хмуро спросил второй державший его сослуживец, — Теперь сам и убирай — тащи его к остальным.

Сергей тяжело вздохнул, парень прав, намусорил — приберись.

— Куда? — хмуро спросил он.

— В оружейную, — ответил на его вопрос медик, — бойцы всё равно разоружаться не успевают…

— Жмуров в оружейку? — не понял Сергей, — а ну как очнутся да за автомат…?

Он не успел договорить, потому что врач посмотрел на него таким взглядом, что Сергею стало стыдно, в усталых глазах медика читалось: «ты, чё ж, сука, не веришь? Если я сказал жмур, значит он, б…, сто пудов жмур! А даже если и нет, то он в таком состоянии и письку свою не поднимет, не то что автомат».

Под этим укоризненным взглядом Серёга согнулся и, коротко кивнув, потащил жмура в оружейку.

В помещении стоял плотный запах ржавого железа — здесь сочась кровью как свежие бифштексы, уже лежало несколько трупов. Сергею бросился в глаза какой-то совсем молодой паренёк, в отличии от остальных он лежал лицом в верх, голова была закину назад и едва касалась пола, мёртвые глаза смотрели куда-то на сапоги охранников, а из уголка рта стекала тонкая струйка густеющей крови. Из-за того, что голова была закинута назад макушкой к полу, кровь стекала не к шее, а к носу, через верхнюю губу, едва подёрнутую ещё не тронутым бритвой пушком.

Сергей тогда плотно задумался — что, какая сила толкает этих, по сути ещё детей, на предательство? Сколько ему заплатили, чтобы он пошёл на нарушение Закона? Как ему не стыдно, что теперь он своей кровью зальёт весь пол оружейной и элитные бойцы, вместо того чтобы ловить выродков, будут полдня оттирать кровавые пятна с полированных досок? Он разозлился, пнул по болтающейся голове кованным сапогом, потом ещё раз, и ещё и ещё — лицо потрескалось, и стало расползаться в кровавое месиво… и только тогда Сергей понял что сейчас лишь усложняет работу тех ребят, которым придётся днём оттирать кровь — она ещё не свернулась и теперь стекая из трещин оставленных кованным сапогом капала с макушки взъерошенных пушистых волосиков паренька на и без того грязный дощатый пол.

В итоге он смог добраться до кровати только проведя больше суток в полном боевом облачении. Он проспал больше двенадцати часов, и наверное даже тревога не смогла бы поднять его на ноги. Но вечером следующего дня тревожный вызов прозвучал снова.

На этот раз их снова собрали в большом помещении главного лекционного зала, но в воздухе витала уже не тревога, а злость, что не удивительно — протестующими были забиты уже все отделения, их нечем было кормить, а убить их всех было бы слишком большим ударом по репутации.

Бойцы находились в растерянности, и происходящее нуждалось в новом объяснении, и, похоже, у начальства оно имелось. Лектор представился каким-то видным научным званием и сообщил, что информация, которую он сейчас озвучит, является секретной и не должна распространится дальше присутствующих:

— …вот это, — продолжал лектор тыкая указкой в странный светящийся объект на слайде, — вспышка, которая произошла над городом несколько дней назад. Наверняка кто-нибудь из вас видел её своими глазами, — обратился он к залу.

Сергей обвёл глазами помещение и заметил что-то тут, то там, в разных частях зала бойцы уверенно покивали головами.

— Так вот, — лектор вернулся к доске, — мы полагаем, что между этой вспышкой и произошедшими позднее протестами есть прямая связь. Ещё в 1940х годах руководство вермахта пыталось разработать оружие позволяющая управлять массами народа на расстоянии, в их распоряжении были узники концентрационных лагерей, на которых фашисты ставили свои бесчеловечные опыты. Когда советские войска вошли в берлин, нам достались только архивные данные этих экспериментов, но сами специалисты, занимающиеся разработками психотронного оружия бесследно исчезли. Уже тогда советское руководство полагало, что они были тайно переправлены в Новый Свет, где продолжили свои опыты уже