— Батя объяснил им что это значит: так выродки недвусмысленно дают понять, что даже если мы сдадимся, нам всё равно не избежать кровавой расправы.

«Приготовится!» — раздался приказ в шлемофоне. Сергей перехватил автомат поудобнее и поймал в прицел первую инопланетную мразь. «Не пройдёте!» — подумал он и стиснув зубы приготовился нажать на курок.

«Огонь!»

***

Снаружи ещё раздавались отдельные выстрелы, но это уже не имело большого значения. Их машины смогла прорваться к Управлению, где уже был объявлен общий сбор.

Не встретив во дворе сопровождающих, Сергей бегом помчался в зал командования, но коридоры встречали его лишь звонким эхом его собственных шагов.

— Батя? А почему вы здесь… и почему больше никого нет? — Сергей удивлённо оглядел пустое помещение.

— Айтишники уволились… все… вчера ещё… — опустив голову проговорил командир.

Он сидел за кафедрой на возвышении посреди аудитории и что-то выводил ручкой прямо на поверхности стола.

— Вот же твари! — кулаки Сергея непроизвольно сжались, а глаза начала застилать кровавая пелена. — Их надо было ещё тогда, сразу, в расход пусть! Прямо на месте!

Батя поднял на него взгляд и разочарованно покачал головой:

— Остынь боец, — проговорил он уставшим голосом, — поздно… мы проиграли… Сорви нашивки, и беги из города, беги на восток, там твои знания и выучка пригодятся, теперь там последний оплот…

Батя тяжело поднялся из-за стола и, подволакивая больную ногу, покинул помещение. Выходя в открытую дверь, он бросил на Сергея прощальный взгляд, и, видимо, чтобы поторопить непонятливого подчинённого, выключил в зале свет.

Оставшись в полной тишине и полутме разрываемой лишь мерцанием нескольких мониторов в разных концах зала, Сергей устало опустился на ступеньку кафедры и закрыл лицо руками:

«Не справился… не смог… не сумел… подвёл их… всех их подвёл… предал… не смог… не сумел… не справился… как же так… почему… не смог, не справился… подвёл…»

Лихорадочный рой рваных мыслей кружился в его голове, чтобы заглушить их он достал выданный несколько дней назад табельный пистолет и прислонил его к виску.

Одиночный выстрел глухо разнёсся по пустому помещению, где словно в насмешку над ним замерли стопкадры с двух протестных митингов разделённых десятью тысячами километров: «Беларусь — Хабаровск рядом!» гласил плакат на первой остановленной записи, и словно в ответ на его призыв встречной надписью отзывался стоп-кадр с другого монитора: «Хабаровск — мы с тобой!». Капли крови беззвучно стекали с весело перемигивающихся экранов, а над затихшим Минском поднималось красное рассветное солнце.