нарушал тишину хмурого дня, эхом отражаясь от длинных рядов коровников, мимо которых шли танки.

Головная машина поравнялась с первым домом и остановилась, поводя дулом пушки из стороны в сторону. Тишина. Немецкий гарнизон никак не обозначал своё присутствие.

Иван дал по рации команду «Вперёд!», и рота продолжила движение. Уже проехав более километра, Мирошниченко остановился недалеко от церкви, высунулся из люка и подозвал к себе помкомвзвода пехоты сержанта Павла Будько:

— Сержант, возьми двух человек и выясни у местных, где засели фашисты.

— Слушаюсь, — откозырнул Павел и унёсся с двумя бойцами в сторону ближайшего дома.

Спустя десять минут он вернулся и, смущаясь, доложил:

— Товарищ капитан. Тут такое дело: здеся никто ни про каких фашистов не слышал. В селе находятся три полицейских и двое солдат у блокпоста. Которых мы и укокошили.

— Ты всё правильно понял? — недоверчиво переспросил капитан.

— А как не понять? Они, чай, по-русски говорили. — возмутился сержант.

— Ничего не понимаю? — Мирошниченко задумчиво почесал переносицу и пробормотал неслышно. — Фрицы сбежали, что ли?

Он обернулся на стон, раздавшийся из танка. Раненый бронебойщик выглядел неважно. Помимо сквозного ранения в плечо, он, падая, ударился о танковую навеску и получил ушиб головы и сотрясение мозга. Тряска в танке ухудшила состояние офицера. Держать дальше лейтенанта в танке — это значит окончательно добить его.

— Вот что, сержант. — обратился он к Будько, стоящего поодаль в ожидании возможных распоряжений. — Сейчас мы достанем из танка вашего командира, а ты бери четверых и неси его в тот дом, в котором побывал. Попроси хозяйку присмотреть за ним. Пообещай, что мы скоро его заберём.

Петра осторожно вытащили через люк в днище танка, положили на плащ-палатку и унесли в ближайший дом.

Глава вторая

Светлана Холдун прильнула к окну, выходящему на дорогу, и с интересом наблюдала за вознёй возле старого танка. Её путь неоднократно проходил из общежития в учебный корпус медучилища, мимо стоящего в Северодонецке танка — памятника освободителей города от фашистских захватчиков. Она хорошо запомнила, что это танк Т-34. И что это знаменитый советский танк. А вот сейчас она наблюдала в окно за группой военных в странной униформе, копошившихся возле похожих на тот танков. У этих машин башня немного отличалась, да и пушка казалась короче. Но тот танк на постаменте воевал ещё в той далёкой Великой Отечественной войне. Светлана даже представить не могла, что эта древняя машина ещё используется сепаратистами. То, что это луганская техника, говорила красная звезда на башне. Она ещё не отошла от разговора с бойцами, одетыми в такую же древность, как и сам их танк. Они несли несусветную чушь, спрашивая о наличии фашистов и полицаев в Шульгинке. Светлана вначале подумала, что это такой способ подкатить к молодой симпатичной хозяйке, коей она себя считала. Но старший из солдат разговаривал с нею с серьёзным видом, настороженным взглядом, и ни один мускул не дрогнул на его лице, выдавая флирт.

Светлана ответила, что никогда не видела тут никаких фашистов. Даже хотела возмутиться за то, что гости так обзывают честных украинских бойцов-защитников. По новостям она неоднократно слышала, что москали часто обзывают всех украинских военных нацистами. Она согласилась бы, если б речь шла он нацбатах, но не обо всех же защитниках страны, тем более о её брате Тарасе, сержанте штурмового батальона. Да и они с братом, по сути, тоже как бы относились к москалям, так как являлись чистокровными русскими.

Размышления девушки прервал стук в дверь. Светлана подошла к двери и робко приоткрыла её. На пороге стоял всё тот же странно одетый русский.

— Прошу извинения, хозяйка, — робко обратился тот. — Нашего командира подстрелили. Он совсем плох. Не приютите его на время? Мы его заберём не позже, чем через две недели.

— Приютить? — неуверенно переспросила Светлана. — На пару недель? А почему у нас?

— Мы кроме вас здесь никого не знаем, — пояснил солдат. — А лейтенант до госпиталя может не доехать. Да и где этот госпиталь.

Он умоляюще посмотрел на девушку.

— Вы не беспокойтесь, немцы уже назад не вернутся. Мы уж не пустим, уверяю вас. Мы вам продуктов оставим, не сумлевайтесь. Да и к тому же наш командир — ваш земляк. Он часто говорил, что родом из этих мест, из села то ли Байковки, то ли Байдаевки.

— Байдовки — машинально поправила девушка и попросила уточнить. — А как зовут вашего командира?

— Петром кличут. — ответил солдат и уважительно добавил. — Он у нас человек знатный, Герой Советского Союза.

— А фамилия у него какая? — робко спросила девушка и взглянула на четвёрку солдат, держащих на руках раненого офицера и терпеливо дожидавшихся окончания переговоров.

— Младший лейтенант Пётр Осипович, — повторил сержант, для солидности озвучив офицерское звание командира, и задумался. — А вот фамилию запамятовал. Его к нам аккурат перед наступлением перевели.

— Заносите, пожалуйста, — всё так же нерешительно произнесла хозяйка, побеждённая напором бойца, и отступила влево. — Несите туда. В дальнюю спальню.

Когда лейтенанта раздели и осторожно уложили на кровать, ефрейтор Кравец обработал рану водкой из фляжки и перевязал раненое плечо.

— Вот тутой его документы. Там и фамилия его прописана, — пояснил сержант, достав бумаги с нагрудного кармана гимнастёрки лейтенанта. — Спрячьте покудова от греха подальше.

Светлана взяла у бойца тощий пакетик из вощёной бумаги и машинально засунула в карман джинсов.

— Я извиняюсь, хозяйка. — немного заискивающе спросил сержант. — А вас как величать?

— Светлана, — ответила девушка и на вопросительный взгляд парня добавила. — Светлана Викторовна Холдун.

— Будем знакомы, — заявил боец, — я сержант Павел Будько.

— Очень приятно, — ответила хозяйка и протянула руку для пожатия.

Павел неуклюже пожал девичью руку, покраснев от смущения. Он, не говоря ни слова, развязал свой сидор и выложил на столик буханку чёрного солдатского хлеба, пять банок тушёнки и кулёк с сахаром. Девушка только удивлённо глядела на выкладываемые «деликатесы».

— Мы обязательно заберём командира, — пообещал сержант, козырнул у порога и вышел из дома, догоняя четвёрку своих бойцов.

Танковая рота, подобрав пехоту, двинулась дальше выполнять приказ комбата. Не встретив никакого сопротивления, танки прошли почти всё село и свернули на перекрёстке направо по направлению Хворостинка-Каменка. Заминка произошла перед мостом. На карте Мирошниченко фигурировал деревянный мост и брод, по которому и планировалось переехать на правый берег. Подъехав к реке, командир первого танка старший сержант Чабунин Семён увидел перед собой капитальный каменный мост, перед въездом на который красовались табличка с названием реки и круглые дорожные знаки на отдельном столбе. На верхнем белом кружке с красной окаёмкой фигурировала цифра