— Тогда советую вам надеть бронежилет на встречу, — напутствовала я адвоката и вышла из кабинета.

Надеюсь, Бережной не принял мои слова за чистую монету. Но я уверена, что, только услышав имя отца, Женя взорвется. Если говорить очень и очень мягко, то они не ладили. А я была меж двух огней, и как следствие — мне пришлось сделать выбор. Казалось, отец должен был понять и принять — все-таки он был старше и мудрее…

— Остановите, — сказала я таксисту, заметив, что мы проезжаем знакомый двор.

Сунув водителю в руки купюру, не стала ждать сдачу и вышла на улицу. Район почти не изменился — даже капитальный ремонт обошел стороной эти дома. Три одинаковые пятиэтажки в ряд, в последней раньше было подвальное помещение, совсем неприметное. Если не знать, что там находится, то пройдешь мимо.

Я остановилась на углу дома и удивленно замерла, как будто вернувшись на тринадцать лет назад. Ничего не изменилось. Та же железная дверь, те же три буквы, выведенные неровно белой краской. Не раздумывая, я вошла внутрь. Тот же вечный запах кофе с легкой примесью сырости и пороха.

Десять ступенек вниз к еще одной открытой двери. С каждым шагом воспоминания все сильнее давили на плечи. Казалось, я сейчас зайду в помещение и…

— Извините? — спросил молодой чернявый парнишка, когда я замерла, не решаясь переступить порог.

Ну хоть что-то изменилось.

— Здравствуйте, — улыбнулась я, проходя внутрь. — А Арсен Каримович…

— Дядя Арсен! — заорал парень и стал с интересом меня рассматривать.

Ничего удивительного. Вряд ли здесь часто можно увидеть тридцатилетних женщин в платье и на каблуках.

— Фархад, что опять? — Арсен вышел из своей подсобки, и запах кофе усилился.

Нахмурившись, он опустил очки на кончик носа и посмотрел на меня. Неужели не узнает?

— Бог мой, Лиля.

— Я бы предпочла не столь громкий титул. И вы, кажется, должны вспоминать Аллаха, — улыбнулась в ответ.

— Все такая же умная и острая на язык, — покачал он головой, а потом стал серьезнее: — А я-то думаю, чего Женя вчера приехал и выпустил за пять минут три обоймы.

Я сделала шаг назад и прислонилась спиной к стене. Как же, черт возьми, больно! Я стояла там, где вчера стоял он, разговаривала с теми же людьми, дышала тем же воздухом… Какой бред в голову лезет. А казалось, романтичная девочка давно во мне умерла.



— Товарищ майор, — обратился ко мне дежурный, — полковник просил передать, чтобы вы зашли к нему, как только появитесь.

— Он уже здесь? — удивился я.

— Злой, — понизив голос, предупредил сержант.

— Тогда стоило надеть галстук.

— Эм… — выдал дежурный, видимо, не поняв, говорил я серьезно или нет.

Часы показывали только полвосьмого, начальство раньше девяти обычно не появлялось. Ладно, схожу на головомойку — от меня не убудет, а полковник пар выпустит.

Поднявшись на третий этаж, я прошел приемную и толкнул приоткрытую дверь.

— Доброе утро.

— Кому как, — ответил товарищ полковник. — Коньяк будешь?

— В такое время? Аркадий Иванович, что-то случилось? — сразу же перешел я к делу, устроившись на стуле.

— Вот.

На стол легла папка, и полковник подтолкнул ее ко мне. Я остановил документы ладонью и открыл. И что он мне хотел этим сказать? Старое дело, закрытое полгода назад. Я предполагал что угодно: может, Иванычу жена сегодня не дала, сын двойку получил, дочка связалась не с тем парнем… И полковник выцепил первое попавшееся дело, чтобы оторваться на ком-нибудь. Не повезло мне.

— Помнишь? — спросил он, когда я лениво перелистывал страницы.

— Помню.

— Женя, не поспешил ли ты его закрыть?

— У вас претензии к моей работе?

— Нет, но мне не нравится, что недавно его затребовали там, — ткнул Аркадий Иванович пальцем в потолок.

Понятно, начальству досталось от начальства, а теперь достается мне. Обычная схема. А потом я схожу и кому-нибудь из оперов всыплю.

— И?..

— Женя, там точно все нормально?

— Точно. Вы же понимаете, что дело могут затребовать по любому поводу. Да даже для того, чтобы создать видимость работы. Им же надо тоже какую-то документацию вести.

Мне оправдываться было не за что. Я знал, что ни одна звездочка с погон не полетит — ну точно не из-за этого.

— Так не для себя же требовали, — протянул полковник. — Помнишь нашего бывшего начальника? Я тогда еще в подполковниках ходил, его замом был. Он и поделился со мной, так сказать, по старой дружбе. Дело это очень настойчиво и, конечно, с оказанием финансовой помощи органам правопорядка, — не без сарказма сказал Аркадий Иванович, — просил то ли коллега, то ли шеф погибшей.

— И что? — не понял я. — Может, он был ее любовником, родственником или еще кем, вот и захотел посмотреть, тем более если у него есть для этого связи. Не надо на пустом месте панику разводить.

— Ох, мне бы твое спокойствие… Но что-то мне не нравится, — задумался полковник, поджав губы. — Хотя ладно, — хлопнул он ладонями по столу, — если ты говоришь, что все нормально, то я спокоен.

— А кто хоть интересовался?

— Николай Николаевич Родионов, он тут последний год повсеместно медцентры по области открывал.

Это, блядь, шутка?!

Я сжал руки в кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не расколоть столешницу одним ударом.

Даже после смерти ему удается портить мне жизнь.

А судьба ироничная дама. Именно ко мне попало дело, которое потом заинтересовало Родионова. Совпадение? Вполне возможно.

Я все-таки не сдержался — что было сил в коридоре впечатал кулак в стену. Но этого было мало. Хотелось снова выпустить несколько обойм в мишень, чтобы отпустило. Как вчера после похорон Родионова. Я понял, что не дотяну до учебного тира, поэтому поехал к Арсену. Да и никто не должен был видеть меня таким: импульсивным, без контроля, слишком эмоциональным.

Выпуская пулю за пулей в мишень, я понимал, что становилось легче ровно настолько, чтобы продолжать жить. Но внутренний проснувшийся вулкан не потушить. Зря я туда поехал…

Блядь, каждое ее движение я запомнил. Зачем? Нахрен мне все это надо? У всех бывает первая любовь, но она вроде как должна становиться приятным воспоминанием, а может, и не очень приятным. Только не такой занозой в сердце, как та, что въелась в меня. Я не помнил каждую женщину, что была после нее, но помнил с ней все до мелочей. Ее глаза, которые смотрели как будто в самое сердце. Я искал такие глаза, такой цвет… Но этот прозрачно-зеленый омут неповторим. Я искал ее волосы, но ни у кого не было даже близко такого оттенка. Я искал все, что было в ней. Не понимал сразу, а потом, когда дошло, когда проснулся утром с какой-то девкой, имени которой даже не помнил, забухал.