Оу-йес!!!!!

Боже! Пятьдесят девять квадратных метров счастья! И все мои! Да я же сейчас лопну от восторга! Двухкомнатное прелестное чудо, как же долго откладывалась наша встреча. А ведь я приезжала на место строительства стабильно раз в неделю. Смотрела, наблюдала за рождением домика с самого фундамента. Отсчитывала в календаре деньки, когда смогу взять в руки заветный ключ, открыть им самую чудесную в мире дверь и переступить порог своего личного королевства.

И вот этот момент настал!

Счастью не было предела!

Мир казался прекрасным и восхитительным!

Но моё шикарное настроение всё же оказалось похоже на большой красивый шарик. Оно раздувалось, раздувалось, ширилось… и лопнуло от первого же укола. А роль острого предмета взяла на себя простая СМСка. Коротенькая такая, с простого знакомого трёхзначного номера. И именно она скромно сообщила о том, что со счёта списался очередной платёж за ипотеку.

Да, к сожалению, моё королевство было по уши в долгах, как и его правительница. Просто, когда год назад, продав старую бабушкину квартиру, отец предложил мне купить однушку, я отказалась и заявила, что если уж брать, то сразу двухкомнатную. Увы, недостающую сумму взять оказалось неоткуда, и потому, скрипя зубами, я всё же обратилась за ипотекой. Сумму одобрили не такую уж и огромную, так что хватило только на квартиру в строящемся доме, да и в районе, который в народе назвали бы «фиг знает где». Но мне не приходилось выбирать. Потому согласилась, не раздумывая.

Да только теперь, стоя посреди собственного нового места жительства, глядя на покрытые шпатлёвкой белые стены, на серый бетонный пол… Оглядывая окружающую пустоту, я вдруг поняла, что на ремонт уйдёт не просто много денег, а очень-очень много. Ведь помимо батарей, окон и входной двери моё суверенное государство имело лишь фаянсовый трон, простенькую ванну и небольшую раковину. И ладно, на строительные материалы я как-нибудь наскребу, но чем платить мастеру, который всё это сделает? Сама я была мало на что способна. Да и какой толк тут от хрупкой девушки? Дай мне в руки перфоратор, так всё закончится кровопролитием. Причём, моим. Наверное, обои я бы ещё поклеила, но что делать с полом и потолком? С проводкой? Да и в ванной комнате обои клеить как-то не очень умно.

Именно эти мысли и добили моё хорошее настроение. От досады куда-то пропали все силы, но тут даже присесть оказалось некуда. Только если на крышку собственного трона. Но хуже всего было даже не это. Просто одна самоуверенная девочка не так давно заявила родителям, что съедет от них, как только получит ключи. А значит придётся делать ремонт очень быстро… а потом как-то тут жить.

* * *

Зачем я так опрометчиво обрекла себя на переезд? Да по глупости. Мы с Аллой Фёдоровной в очередной раз не поделили кухню. Мне банально приспичило пожарить в микроволновке попкорн с сыром, а к ней как раз должна была прибыть закадычная подружка, которая запах этого ядрёного угощения терпеть не могла. Да и как назло, воняло в этот раз на весь дом. Не помогали ни работающая вытяжка, ни открытые окна.

Тогда-то моя любимая мачеха и не выдержала. Высказала мне всё, что думает по поводу моего места в ЕЁ кухне, и относительно моей жизни вообще. Ну, я и ляпнула, что съеду, как только будет, куда съезжать, и громко хлопнула несчастной кухонной дверью. В общем, в ближайшее время меня ожидал очень быстрый и крайне экономный ремонт, и переселение на просторы собственного двухкомнатного королевства.

Вообще моя мачеха была мировой женщиной. Наверное, если бы мне предложили поменять её на какую-нибудь другую, я бы не согласилась ни за какие богатства. И несмотря на то, что мы с ней не очень-то и уживались, к друг другу всё равно относились с теплом и уважением. Отец женился на ней, когда мне было десять. К тому времени мы уже пару лет куковали вдвоём, и само появление женщины в нашем доме казалось мне чудом. А какие она готовила пироги… Ммммм! Да её только за них можно было полюбить всем сердцем! Думаю, именно пирогами она моего папеньку в свои сети и заманила. Повёлся, как миленький, на румяные бока и божественный вкус её выпечки. С тех пор и стали мы жить втроём.

И вот в этом году будет уже четырнадцать лет, как они вместе. Все эти годы я оставалась с ними. Понятное дело, что пора бы уже и убраться из их семейного гнёздышка, да только до недавних пор мне было некуда уходить. Да и какой идиот уйдёт из частного дома в тихом районе, от которого до центра рукой подать, в съёмную квартиру. А я ещё и готовить почти не умела, к тому же пироги Аллы Фёдоровны вызывали самую настоящую зависимость. Эх…

Но теперь, когда у меня появилась собственная жилплощадь, вопрос переезда встал ребром. Мне почему-то постоянно казалось, что мачеха смотрит на меня с ожиданием или даже с предвкушением. Будто только и мечтает о том моменте, когда я вдруг встану, и торжественным тоном заявлю: «Прощайте! Теперь мой дом в другом месте».

Но дни шли, а я молчала. Алла Фёдоровна всё больше напрягалась, задумчиво посматривала на отца. А что тот мог сделать? Не выгонит же он родную дочь. Я же хоть и любила своё новое королевство, но спасть на бетонном полу без ремонта и намёков на мебель оказалась не готова.

Мне было прекрасно известно, что рано или поздно терпение Аллы Фёдоровны кончится. Эта женщина вообще не переносила, когда её близкие начинали «тормозить» при принятии важных решений. Сама мачеха была решительной, сильной, волевой женщиной. На момент, когда они сошлись с отцом, она уже успела родить и вырастить двоих дочерей, проработать пятнадцать лет главным бухгалтером и обеспечить своих девочек квартирами. К моему счастью, обе сводные сестры сейчас жили в Москве, и здесь появлялись только раз году, во время отпусков. Несмотря на то, что их мать я искренне уважала и даже немного любила, её грымзы дочурки выводили меня из себя одним своим высокомерным видом.

Да, мачеха ждала, пока я сама решусь на переезд. Но когда минуло семь дней, всё же сделала вывод, что пришла пора для «волшебного пинка».

Когда же вчера вечером, сразу после ужина, отец и почти мать сообщили, что хотят серьёзно со мной побеседовать, я не на шутку насторожилась. Более того, почти испугалась, что меня всё-таки выставят. Но, тем не менее, умудрилась сохранить на лице выражение из разряда «да, дорогой клиент, я внимательно тебя слушаю», которое давно стало привычной маской, сложила руки на краю стола и принялась ожидать вердикта.

— Варенька, — начала супруга моего родителя. — Ты у нас такая молодец.

Это было очень плохим началом. Обычно после подобного вступления следовало нечто неприятное. К примеру, когда-то именно с этой фразы мне сообщили, что увольняют. Сказали: «Варвара, ты такой прекрасный сотрудник… но прости, твой отдел расформировывают. Кризис…». Помню, тогда едва сумела удержать эмоции в узде. К счастью, сейчас подобное удавалось мне куда проще.

— Работаешь, платишь ипотеку, — продолжила мачеха, покосившись на супруга.

— Да, Варвара. Мы тобой гордимся, — подтвердил папа, подхватывая слова Аллы Фёдоровны. — И теперь у тебя есть квартира.