гарем, Раз уж приют граничит с территориями его семьи. Иванна Ивановна тогда постояла у кровати захлебывающейся слезами Инги, которая не могла смириться с тем, что её спасли, постояла и вышла. Кланенка этого потом к пожизненному приговорили. Уж больно длинный шлейф за ним тянулся. Клан его даже не пискнул, только, низко кланяясь, принёс щедрые пожертвования в приют. Инга, кстати, потом оклемалась, сейчас в имперской школе медсестер учится.

Другой раз уже наш приютский отчудил. Пробудился неудачно, в процессе драки с кланами. Два разрушенных дома, пятнадцать раненых. Трое из них тяжело. Что, как и с кем решала директриса, неизвестно, но вместо печати Никита улетел в спецкорпус Императорской Армии. В ближайшие пятьдесят лет половина его жалованья будет уходить на покрытие компенсации раненым и разрушений. Но все же это лучше, чем печать и пожизненное рабство.

Последний раз, когда я видела Ван Вановну с этой лёгкой улыбкой и спокойствием в глазах, было тогда, когда один оборзевший тип на очень крутой машине сбил двух детей на пешеходке. Насмерть. Один из малышей был нашим. Этого оборзевшего на очень крутой машине потом тихо хоронили в маленькой-маленькой коробочке.

Все знали, что Иванна Ивановна Сербская совсем непростая дама лет 50. В приюте знали, а вот генерал-адъютант Огнев, скорее всего, об этом и не догадывался

— Так вот, генерал-адъютант Огнев, — Иванна Ивановна смотрела на графа с презрением и насмешкой, не трудясь даже проявлять что-то вроде уважения. Я тоже так хочу. Вроде говорит она вежливо, но такое чувство возникает, что тебя как котенка носом в только что сделанную лужу тыкают. — Если вы всё-таки хотите забрать Миру, вам придётся признать её биологической дочерью. Не стучите по вашей папке с тестом, я уже говорила: она вам не поможет. Хотя замена детей событие экстраординарное, но как ни странно, не уникальное. Есть ряд протоколов и процедур, которым следуют в таких случаях, как ваш.

— Вы заходите слишком издалека, — разозлился граф, нахмурив брови. Нет, я верю, что в таком виде все его подчиненные тряслись от страха и благолепия, но сейчас явно был не тот случай. Молчащая графиня ласково погладила мужа по руке, словно призывая успокоиться и не нервничать.

— Простите, простите, — Ван Вановна чуть приподняла руки, — Привычка всё разжевывать. Не все, не всегда и не всё с первого раза могут понять.

Показалось, что наша директриса слегка хамила, а может, и не показалось.

— Я предлагаю отослать девочку, — внезапно встряла Елена Юрьевна, — Мне кажется, это обсуждение не для детских ушей.

— Мира, — влезла я. — В моём имени всего четыре буквы, и не слишком сложно запомнить, но я на всякий случай повторю: Мира.

Графиня в гневе поджала губы. Ей явно не нравилось такое пренебрежительное отношение. И я не думаю, что она часто сталкивалась с малолетними хамками. Хотя не так уж и сильно я хамила. Наоборот, мне казалось, что если ты хочешь хоть сколько-нибудь приемлемых отношений, запоминание имени, это самое простое, что ты можешь сделать. Ну, по крайней мере так Ван Вановна всегда говорила.

— Елена Юрьевна, вы весьма слабо представляете себе, какие иногда обсуждения ведут между собой наши воспитанники. Если вы так беспокоитесь за хрупкую детскую психику, — Вам Вановна слегка усмехнулась, — Вам бы стоило пересмотреть ваше собственное отношение. Так вот, о процедуре, чтобы забрать Миру, — Вы же запомнили её имя. Иванна Ивнановна довольно улыбнулась, словно сделала какую-то шалость, А вот графиня заметно побледнела и было видно, что Игорь Игоревич недоволен происходящим. Однако слушали Огневы внимательно. — Вам придётся подать прошение в имперскую канцелярию об исключении той девочки из генеалогии клана. Придётся предоставить и опубликовать в СМИ данные о том, что она не ваша дочь. Потом ещё одно прошение о поиске ребёнка отправляется в канцелярию вместе с образцами ваших ДНК. Их разошлют по приютам, потом там сравнят со своей базой данных, и месяцев через пять, — бюрократия, вы же понимаете, — вам дадут ответ. Ну, а потом уже указ государя о признании, введение в генеалогию и так далее, но вы же понимаете, в этом случае та девочка…

— Милена, — не удержалась бледная от гнева графиня, — Милена же лишится всего!

— Да, — согласилась Ван Вановна, довольно прищурясь — Та девочка лишится всего. Более того, в канцелярии вам дадут настоятельную рекомендацию отослать её подальше.

Когда Граф и графиня покинули кабинет, я взяла веник с совком, которые стояли в углу, и принялась сметать рассыпавшуюся штукатурку.

— Вам же ничего не будет? — обернувшись на директрису, спросила я.

— Веником быстрее маши. Там у ковра ещё кусок штукатурки пропустила. Нет, мне ничего не будет, Мира. Всё согласно протоколу. А вот если Огневы всё же пойдут этим путём, тебе придётся сложно. Может, всё-таки стоило согласиться на удочерение?

— Нет, — покачала я головой, — точно нет. А что, всегда вот так, по протоколу, делают?

Процедура лично мне показалась ужасно громоздкой. На меня посмотрели, как на идиотку.

— Конечно, нет. Будь на моём месте кто-то другой, тебя бы вывели из кабинета, а потом после мирного и обстоятельного разговора, выдали бы документы со всеми необходимыми печатями, и было бы так, как договорились: Приёмная, биологическая или какая нибудь дальняя родственница.

Глава 3

— Итак, пробуждённых делят на восемь основных типов или школ. Ограждение, прорицание, призыв, очарование, воплощение, иллюзия, некромантия и преобразование, записали? — Эльвира Робертовна оглядела класс орлиным взором и вздохнула. Вздыхать наш классный руководитель, а по совместительству учитель обществознания, умела и любила. Она была уверена, что ее не любят и не ценят, раз доверили класс, в котором, — о, ужас, — аж, целых четыре приютских ребёнка. Не то чтобы мы доставляли ей какие-то проблемы, нет, сам факт приводил трепетную женщину в ужас. Остальные с нами, приютскими, уже смирились. На это понадобилось почти полтора года и пара полномасштабных драк. В итоге в 9’Б' классе царило хрупкое перемирие. Когда остальных девятиклассников потряхивало в преддверии ВсеИмперских переводных экзаменов, я пребывала в настроении, близком к меланхолии. Как и предполагала Ван Вановна, визитом Огневых ничего не закончилось. Скорее, началось. Приют захлестнула волна проверок, чему я даже не удивлялась. Хотя нет, удивлялась. Я искренне не понимала, зачем прилагать такие усилия ради дочери, которую ты не хочешь.

Проверяли все, всех и вся. В течение недели у нас три раза были пожарные разных уровней, от местных районных до областных. Четырежды заглянула санэпидемстанция, заскочили на огонёк три раза, — неожиданно мало, — представители ИмперОбрНаздора. В какой-то момент нас сначала прекратили сгонять в одно место перед проверкой, потом