Остальные тоже пришли послушать, и даже Фред ошивался поблизости. Мальчишки упивались нашими рассказами. Эти байки были вкуснее, чем столовская еда.

Они заговорили все сразу:

— А какая была машина?

— А за вами гнались полицейские?

— А какие рыбы плавали в море?

Конечно, автомобиль был красным гоночным болидом с откидным верхом! Погоня? Да, она длилась довольно долго, но в конце концов мы оторвались от преследователей. Что касается рыб, море ими кишело, и мы даже видели дельфина!

Каждый имел право на свою маленькую историю, и он смаковал ее, словно какое-то лакомство.

Мы рассказывали о желтом песке и прозрачной воде, когда вмешался Фред.

— Это всё враки! — заявил он. — Лазурный Берег слишком далеко!

— Заткнись! — крикнул Том.

— А если не заткнусь? — спросил Фред и показал правый кулак.

И тут началась свалка. Невероятная драка, в результате которой перед ошеломленным взором госпожи Марианны Г. предстали лежавшие на полу клочья выдранных волос и кусочек откушенного уха. Все это принадлежало Фреду.

Наконец мой Супермен был отмщен.

— Ты знаешь, что такое коэффициент интеллекта? — спросила меня дама с черным шиньоном и прямоугольными очками.

В тот день я приехал в Исправительное учреждение, встретился с врачом, который меня осмотрел, а затем с этой дамой с черным шиньоном и прямоугольными очками, которая задавала мне вопросы и заставила пройти письменный тест.

— Коэффициент интеллекта, — повторила дама, — или ай-кью, — это тест, который особым образом измеряет уровень умственного развития.

И она взглянула на меня исподлобья, будто проверяла, понял ли я ее слова. Я ничего не ответил.

— Для большинства людей, — продолжила она, — коэффициент интеллекта составляет около 100 баллов, а для остальных это число больше или меньше. При уровне выше 130 можно говорить об исключительном умственном развитии.

Она еще раз взглянула на меня, исподлобья. Я ничего не ответил.

— У тебя ай-кью — 142, — объявила она, глядя на меня поверх очков. — Ты понимаешь, что это значит?

Если это означает умственное развитие более высокое, чем у большинства, почему тогда она разговаривала со мной так, будто у меня задержка в развитии?

Следующие пять лет я провел в Пансионате. В классе, который они называли классом для Одаренных детей. В нем учились дети более одаренные, чем я, но я добивался лучших результатов, потому что обладал преимуществом: у меня не было семьи, которую я бы навещал на выходные, не было летнего домика, где я мог бы проводить каникулы, а было только одно занятие — учиться.

А Том? Папка под названием Том хранилась теперь в моей памяти в том месте, до которого я уже не мог добраться.

* * *

Первый год в Пансионате я раз в неделю ходил к психологу, специализирующемуся на таких детях, как я.

Психолог был человеком скучным, но милым. И он в точности соответствовал тому образу, который мы представляем, думая о психологе. Стал ли он психологом, потому что был похож на этот образ, или стал похож на образ, потому что работал психологом? Загадка.

Между ним и мной часто случались недопонимания, так как он (не знаю даже почему) видел повсюду зло и стремился все усложнить.

Однажды он меня спросил, что бы я хотел делать, если бы мог делать все что вздумается.

— Летать, — ответил я.

— А-а, — произнес он, делая запись в своем блокнотике. — А почему именно летать?

— Ну, только не слетать с катушек, — пояснил я. — Летать в небе. Как Супермен, например.

— А-а, — снова произнес он, — так значит, ты хотел бы летать и спасать людей…

— Нет, — ответил я, — я бы хотел просто летать.

— А-а…

С сочувствующим видом он сообщил мне, что некоторые мечты не могут исполниться, и принялся рассказывать о силе тяжести и яблоке Ньютона. Я собирался ему сказать, что я в курсе, что у людей нет способа самостоятельно взлетать, но он вещал очень увлеченно, и я позволил ему выговориться.

На самом деле я уже давно знал, что «Питер Пэн» и «Все возможно, стоит только захотеть» — полная ерунда. Если мальчишка выпрыгнет с десятого этажа — даже если будет верить так сильно, как только возможно, — велики шансы, что все окончится лепешкой на асфальте.

Раньше, когда я жил в Приюте, я летал по-настоящему, в мыслях (правда, психолог этого не узнал, я тогда об этом и не помнил). Стоило лишь закрыть глаза, и я мог оказаться над морем, только там не было пляжа и скал, только море. И я парил в синеве неба, а синева моря была подо мной, вокруг меня со всех сторон виден был только горизонт. Потому что мое море было таким же, как небо: без границ.

Это было волшебно.

Тест Роршаха обращается к чувственному и бессознательному посредством свободной интерпретации пятен. Всего он содержит десять табличек.

Карточка I вскрывает отношение субъекта к своему телу, а также к материнскому образу.

Карточка II построена вокруг лакуны, которая придает значение средней точке. Лакуна отсылает к страху кастрации, а средняя точка интерпретируется как фаллический символ.

Карточка III, или бисексуальная карточка, делает акцент на сексуальной идентификации.

Карточка IV, или отеческая карточка. Фаллический символизм.

Карточка V, или карточка психической идентификации. Полное отсутствие ответов на эту карточку выявляет проблему идентификации субъекта, возможно даже психоз.

Карточка VI: сексуальный символ с фаллической доминантой.

Карточка VII, или материнская карточка. Полное отсутствие ответов на эту карточку свидетельствует, что субъект использует какие-либо формы подавления, вроде запрета на тревогу.

Карточка VIII отсылает к отношениям с внешним миром. Полное отсутствие ответов на эту карточку свидетельствует о некоторых проблемах субъекта, возможно даже психозе.

Карточка IX, или маточная карточка. Она выделяет особо ценные материнские ассоциации и отсылает к тревоге субъекта, связанной со смертью.

Карточка X отсылает к беспокойству субъекта по поводу перемен, одиночества.

Помню, что когда прочел это, то подумал, что Роршах был странным типом.

* * *

Мой учитель биологии тоже был странным типом, но только внешне: он напоминал канадского дровосека, но говорил тонким писклявым голосом. Он меня или любил, или жалел, или же он совершил нечто ужасное в молодости — он все время давал мне что-то почитать.