энергетики США. До наступления «часа Х» он ничем не выделяется среди других американских ученых и специалистов. Он как бомба замедленного действия. Скрупулёзно подготовленная и тщательно замаскированная. Таймер включен и неумолимо отсчитывает время до ее активации. И мы должны ее найти и обезвредить пока не сработал взрывной механизм. Какие у нас есть контрмеры? Что мы можем противопоставить дьявольскому плану ЦРУ в существование, которого у нас никто не верит?

Нет это бред. Такие повороты бывают только в плохих детективах. Надо вызывать Степного».

Приняв решение, полковник позвонил по телефону и начал готовиться к чайной церемонии.

— Две головы — всегда лучше одной, как ты любишь говорить, — бодро начал Соболев при появлении Степного.

— Осталось совсем мало времени, — сухо заметил заместитель и зачем-то посмотрел на свои наручные часы.

— Дефицит времени — никогда не способствует вдохновению, — откликнулся Соболев, колдуя над заварником.

— А ты еще испытываешь вдохновение? — устало усмехнулся Степной. — После стольких напряженных дней адской работы?

— Спешка, рутина и привычка убивают вдохновение и рождают шаблоны, что на руку нашим противникам. Это дает им огромный шанс переиграть нас.

— Ты всегда чувствовал себя как рыба в воде именно в таких экстремальных ситуациях. Тебя даже начальство всегда выделяет за это.

— Но тебе тоже грех жаловаться, Юра. Раньше ты всегда стрелял первым и без промаха.

— Видимо старею.

И вдруг, как всегда неожиданно Соболев сменил тему.

— Неужели наше предположение об убийстве одного из членов американской делегации оказалось ошибочным?

— О чем, ты, Андрей, начни сначала, а то я, как говорит сейчас молодежь «не врубаюсь».

15.30 (М) — 18.30 (С) Москва КГБ СССР

— Ты знаешь, кто этот Джон Милнер? — врываясь в кабинет начальника возбужденно закричал Степной.

— Надеюсь не сам директор ЦРУ под прикрытием, — отрываясь от документов, отреагировал Соболев.

— Это лучший специалист ЦРУ по Советскому Союзу. Он работал против нас во Вьетнаме, Афганистане, Никарагуа и других горячих точках. И всегда ускользал от военной контрразведки и спецназа ГРУ.

— А вот это уже интересно…, — оживился полковник.

— Милнера добавили в состав делегации в последний момент. Он прилетел в Москву сегодня отдельно от всех, — продолжал эмоционально делиться добытой информацией Степной.

— Что у нас на него имеется? — с надеждой поинтересовался Соболев.

— Ничего, — развел руками зам, — наше управление по нему не работало. У военной контрразведки и ВГУ кое-что имеется, но заполучить даже краешек информации не удалось, слишком они этого Милнера секретят. Сообщили только, что у нашей разведки и в ГРУ материалов на него хоть отбавляй. Посоветовали там запросить, но дали понять, что мы ничего не получим.

— Хотя бы фотография его есть? — возмутился Соболев.

— В нашем архиве нет. Контрразведчики не дают, но намекнули, что сегодня ночью фото Милнера будет в Семипалатинске, там завтра с утра, сразу по прибытию, местная наружка начнет его «вести».

— Ладно, оставайся на месте. Позвони в Семипалатинск Еркенову и «Альфе» пусть раздобудут фотографию этого Милнера, а я на КС. Вернусь — обсудим.

17.00 (М) — 20.00 (С) Москва КГБ СССР

— Матерый разведчик мастер по проведению спецопераций в самый последний момент включается в состав американской делегации по САИ, — как обычно в сложных ситуациях Соболев размышлял вслух, рисуя на листе свои излюбленные геометрические знаки. — Лучшего своего специалиста, который разыскивается нашей контрразведкой по всему миру, совершенно открыто отправляют в Советский Союз.

Что это за шаг отчаяния такой?

Или тонко просчитанная операция?

Скорее второе…

Почему ЦРУ привлек профессионала такого уровня — понятно, но почему им так рискуют? У них что нет более молодых и неизвестных для нас разведчиков? Стоп. Это их проблема. Нам в другую сторону.

Вероятно, они знают установку нашего ЦэКа любой ценой провести САИ без инцидентов, поэтому во всю будут использовать дипломатическую неприкосновенность Милнера.

Степной молча слушал своего друга, зная, что в такие минуты Соболеву лучше не мешать.

— Получается, что Милнер прилетел чтобы провести операцию по срыву САИ, — после минутной заминки продолжил Соболев. — Значит, наша первоначальная версия была верна. И рискует ЦРУ своим лучшим агентом, потому что других возможностей больше не будет, а он стопроцентно справится.

Что мы имеем в итоге?

Контрразведка нас близко не подпустит к Милнеру. Даже на Координационном совете они закрыли всю информацию по нему, ограничившись лишь предупреждением, чтобы никто не планировал никаких мероприятий по этому объекту. Похоже они сами возьмут Милнера под плотное наблюдение. — И еще немного поразмыслив, полковник убийственно спокойно добавил, — . Мы ничего не сможем сделать пока Милнер не начнет действовать, а значит нарушать договоренности по САИ, но и в этом случае он будет защищен дипломатическим иммунитетом.

— Может быть в самом деле нам не следует ничего предпринимать раз контрразведка уже работает по Милнеру? — не выдержал Степной.

— У меня есть некоторые опасения по поводу деятельности нашей контрразведки в рамках операции «Паритет», но я пока не готов их озвучить. И все-таки формально отвечаем за безопасность САИ мы. Да и, по совести, тоже.

Соболев замолчал, и заместитель, понимая, что полковник принимает окончательное решение, не стал задавать дополнительных вопросов и отложив документы приготовился ждать.

— Двух мнений быть не может Милнер здесь только для того, чтобы сорвать САИ, — через десять минут решительно подвел черту своим размышлениям полковник. — Нужно срочно сообщить «Альфе» и «Омеге», что вводится повышенный уровень готовности к началу операции «Вариант».

11 сентября 1988 года (воскресенье)

День для операции «Ящик Пандоры» аналитики из Лэнгли выбрали, казалось, не самый подходящий. Официальная американская делегация в Семипалатинск еще не прибыла и советской контрразведке легко было отследить «одинокого» Милнера. Однако в условия закладывалось, что накануне проведения подземного ядерного взрыва в рамках САИ, что-то будет идти во нештатном режиме. Обстановка, как всегда, это отмечается у Советов накануне больших событий, будет авральная, а значит вполне подходящая для осуществления задуманного.

В ЦРУ учли, казалось все, но они не придали большого значения одной маленькой детали. А, как известно дьявол кроется в мелочах. Работа в экстремальных условиях была привычной для сотрудников Управления КГБ Казахской ССР по Семипалатинской области. А за этот непростой период подготовки к такому важному событию как САИ коллектив УКГБ еще больше отмобилизовал свои ресурсы, отработал взаимодействие между подразделениями, а самое главное подготовил агентуру к работе в необычных для нее условиях.

Рязанцев прибыл в аэропорт с бригадой НН, чтобы составить собственное впечатление о супершпионе Джоне Милнере. Правда дальше с филерами находиться было нельзя, так как следом прибыл начальник контрразведки, чтобы соблюсти формальности, предписанные ведомственными приказами по передаче объекта под наружное наблюдение.