Мама умерла давно. Она почти не имела дара. Упала с лестницы. Ее все немногочисленные родственники тоже уже не с нами, папа был единственным ребенком, бабушка умерла в том году. Нашей единственной родственницей осталась троюродная кузина отца Эмира Экстембурская. Очень слабенький маг земли. Она давно вдова и ей почти семьдесят пять лет.

И вот мы расселись в креслах, брат с интересом поглядывал на магистра, первое горе прошло и до него стало доходить, что он стал маркизом Армавирским и ему это крайне нравилось.

Магистр Кроуфорд Интенский распечатал конверт, достал бумаги и стал зачитывать последнюю волю отца. Брови тети, по мере чтения, поднимались все выше, а глаза брата округлялись. Я же не знала, что сказать, меня начал душить истерический смех.

Если кратко, то папа назначал меня главой семьи, начиная с моего восемнадцатилетия. Мне отписывался дом, в котором мы жили в городе. Брату отходило загородное поместье. Все состояние мамы, плюс приданое от отца двадцать тысяч золотых. Но и это было не все. Отец магически закрепил за мной право выбрать невесту брату до его магического совершеннолетия. Если он против таких условий, то он имел право отказаться сейчас, получить на руки тысячу золотых и отбыть на свое усмотрение куда угодно. Титул маркиза отходил моему сыну. Тете надлежало остаться с нами до него же, и за это ей оставлялось наследство в пять тысяч золотых и столько же передавалось в фонд академии для стипендиатов из числа одаренных, но бедных детей.

Мы сидели в потрясенной тишине. Брат открывал и закрывал рот, пытаясь что — то сказать, тетя удивленна моргала, магистр же, еще раз перечитывал свиток.

И тут я не выдержала и стала смеяться, но боже мой. Как же мне было не весело. Слезы лились из моих глаз ручьем.

Тетя наконец отмерла. Она вскочила и побежала к столику с напитками. Плеснула что-то в рюмочку и вернулась ко мне. Приложила к губам и заставила выпить. Жидкость прокатилась по горлу и осела в желудке теплом.

Брат вихрем вскочил на ноги и закричал:

— Что это за бред! Франциска глава семьи!? Отец был не в себе, когда это писал!!! Надо опротестовать это завещание. Я единственный мужчина в этой семье. Это просто унизительно. Да над нами станет потешаться все общество.

— Брат успокойся, — сказала я. — Как ты говоришь об отце, побойся Бога!

— Ты вообще молчи! — повернулся ко мне Мирабальт. — Ты всегда была его любимицей! Мало того что тебе оставлено в три раза больше, чем мне, так я еще и не глава нашей семьи! А ты пигалица несовершеннолетняя, пожалуйста!

Тут Магистр Кроуфорд Интенский дочитал до конца лист и вмешался в наши прения.

— Несмотря на странность таких распоряжений, тут все законно. Разум вашего батюшки проверял я сам, а как вам известно, я лучший менталист в империи. Вы не сможете опротестовать это завещание, только всю столицу насмешите. Вам лучше задуматься, почему ваш отец так поступил. Я знал его много лет, он был очень честным и порядочным человеком.

Затем магистр повернулся ко мне:

— Вам юная леди, я сочувствую в связи со всеми обязанностями, которые теперь станут вашими. Вам нужна опора, я бы посоветовал вам поискать мужа, который бы вам помогал, так как не женское это дело нести груз такой ответственности. Не знаю, почему мой друг так распорядился, но раз он выбрал вас, значит, был уверен, что вы справитесь. Если нужна будет помощь, обращайтесь ко мне. Я помогу советом или делом. А теперь разрешите откланяться. Документы я передам в императорский архив. Он поцеловал руки мне и тете, похлопал по плечу брата. Открыл портал и ушел.

Тишина в комнате давила на психику. Тетя переводила взгляд с меня на брата и явно не знала с чего начать разговор.

— Это ты его попросила так составить завещание, да Франц? — спросил брат устало.

— Нет, конечно! Я думала, папа будет жить еще много лет, и ни про какое завещание даже не думала! Я только сейчас узнала размер моего приданого!

— Кстати, об этом! — сказала тетя Эмира, — с таким приданым ты будешь первая невеста, женихи в очередь выстроятся, к твоему дому!

— К нашему, тетя Эми, к нашему, — тихо сказала я.

— Да-да, детка, ты права!

— Но меня это не радует, совсем! У меня траур и это дает мне год, я не буду участвовать в светской жизни.

— Но, Франциска, как же так. Все поймут, ты же молодая девушка, какой год!? Тебе мужа надо искать! Опору в жизни!

— Подождем и я и молодость моя, мне брата еще надо устроить, а уж потом самой.

— Ты вот сейчас издеваешься? — брат устало потер переносицу, — на счет моего брака, а не траура.

— Конечно, она пошутила! — тетя возмущенно посмотрела на меня, а я подняла заплаканные глаза на брата.

— Тетя Эми, можно мы поговорим с братом наедине?

Баронессе Экстембургской, конечно не хотелось уходить, но она была хорошо воспитана.

— Я схожу, распоряжусь об ужине, дорогие мои. Спускайтесь, как освободитесь. Она встала и покинула комнату, тихо прикрыв за собой дверь.

— Как мы оказались в такой ситуации Франц?

— Мы в ней оказались, Мирабальт, потому, что ты не хотел брать обязательства нашего рода, и магия приняла твое решение.

— Так я низвергнут за то, что не хотел быть сподвижником какого-то замшелого общества!

— Ты не слушал отца, брат! Весь наш род стоит на нашей силе, а ты не хотел ее принимать, и она покинула тебя в большей части! А куда ей было деваться? Она потекла в меня! Ведь я твой близнец!

— И поэтому я должен быть наказан?! Стать посмешищем!

— Ты опять думаешь о себе. А обо мне ты подумал? Я должна возглавит наш род, так как сила выбрала меня своим вместилищем, вступить в общество, выйти замуж, родить наследников мужу и нашему роду если у твоих детей не проявится дар, скрывать от общества и мужа кто я и куда могу пропасть, а я даже не совершеннолетняя! А тут ты стоишь, горюешь о своей судьбе. И невесту найти тебе такую, чтоб подошла нам обоим! Я ничего не упустила больше?!

Повисшая после моих слов тишина меня не радовала, брат стоял, опустив голову.

Я сидела и тихо плакала. Сил моих не было от такого «счастья».

Мирабальт, глубоко вздохнул, видно приняв для себя какое-то решение, резко подошел ко мне и вдруг упал на колени перед креслом, в котором я сидела, положив голову мне на колени и зашептал:

— Прости меня сестренка, ты права, это я не оправдал надежды папы. Он так надеялся, что я изменюсь, и когда мы приехали сюда. Он опять стал пробовать меня уговорить принять нашу силу, но я не могу! Не могу, она меня убивает, я с ней не лажу, мы друг другу не приятны и я не знаю почему. Я пытался сначала, но чувствовал, что не владею ей и стал отказываться, так как не подхожу ей. Я сказал — это отцу утром того дня, он странно на меня посмотрел и сказал, что постарается разобраться, но вечером он погиб!