litbaza книги онлайнСказкиЧистые воды бытия - Иоланта Ариковна Сержантова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 22
Перейти на страницу:
Мы обустраивали там парашютный клуб, в котором я был инструктором. Так случилось, — я не сразу понял, что это та самая сберкасса, но узнал и то место, где стояла конторка с бланками, и чернильное пятно на полу, что мне не удалось оттереть однажды, в ту самую пору, когда я «играл во взрослого» под пристальным, но лукавым, в лучиках морщин, взглядом из очереди бабушки, моей.

Праздник

Солнце отёрло пыльное от инея зеркало пруда и заглянуло в него, дабы поправить седые свои извечно влажные букли, что прочим мнятся облаками. И… не показалось нынче себе солнце. То ли в самом деле, то ли по причине недовольства собой, но оно нашло себя не в меру бледным. По нездоровью, либо потому, что по всю зиму отсиживалось взаперти, обложившись серым ватным одеялом мглы, — тут уж без разницы. Итожец был, как говорится, не лицеприятный, налицо.

Дунул ветер понизу, запылил вновь заледенелый пруд снегом, дабы солнышко не пужалось собственного своего лика, да и говорит:

— А и чего б тебе, светило, было не выйти, прогуляться? Почитай, всю зиму сиднем на печи сиживало, сверчков слушало, взаперти с боку на бок оборачивалось. Перины твои, не иначе, свалялись, боками окучены, простыни закручены, покрывала всклокочены, подушки намочены. да не по болезни, что от непосильных напруг с трудами, а по дурости, причинённой леностию с безделием.

— Ух, как ты жестоко рассудил меня, ветерок… — закручинилось солнышко. — Обидно, слов нет, да на правду-то, чай, обижаться — глупым быть. Пожалуй, что прав ты, пора мне вставать, хватит бока отлёживать, думками праздными тешиться. Пришло время и других потешить, и самому развеяться.

Ну, что тут сказать? Как обещало солнышко, так и сделало, да с того самого дня принялось звенеть-позванивать ксилофоном сосулек на рассвете. А после, до самого обеда, завели они моду играть на пару с морозом. Натянет тетиву ветки мороз, даст солнцу приладиться хорошенько, нацелиться в никуда, да так уж стрельнет оно, не приглядываясь, куда полетела стрела. Ибо так хорош звук тетивы, опроставшейся от тягости струны, — гулко, смачно, на весь, понимаешь, лес.

А что то был за день, нам ведомо, нами знаемо, — Ефрем-ветродуй, запечник, защитник сверчков. Православные в десятый день февраля чтут память преподобного Ефрема Сирина, а, дабы не потратить напрасно жизни, заодно уж справляют именины домового. Молока в миску подле печки льют, кренделями сладкими Хозяина4 потчуют. Всё честь по чести — как-никак, праздник.

Родня

В искусной, причудливой посудине берегов, под глазурью наста — толстый слой мятной, с перчинкой, карамели льда, а ближе ко дну — не застывшее желе реки с едва ли не замершими в приветственном взмахе лентами водорослей, больше похожими на коричные палочки, пролежавшие в кофе дольше положенного. Кивают они вослед известному сыздавна течению скорее по привычке, нежели по очевидности его. Сутулая, сдержанная грузом ледостава, призрачная его спина, будто наваждение: она есть, а вроде бы и нет её. Верная во всегдашней своей торопливости, определённо оставляет после себя лишь ощущение потери, и ничего больше.

Где-то на середине реки, мороз наскоро рубцует рану проруби. Рыбы, имея ту округлость в виду, ни за что не спутают её правильные формы с солнцем, либо луной, что обыкновенно задают тон их бытия, взывая к пробуждению, либо склоняя ко сну.

Ледок в том месте тонок, прозрачен и непрочен. Через круглое скользкое окошко недавней лунки видно исписанное бесхребетными, беззубыми, но велеречивыми и многословными ракушками дно, а вместе с ним — занесённый песком бредень, обронённый по осени. Его бы прямо теперь и добыть из-под воды, — к весне-то вовсе скроет песком, либо снесёт ниже по течению, в объятия первой же коряги. Да только неохота, потому как озябнешь, поди, на морозе, обмочив по локоть руки в ледяной воде. А застудишься, пропустишь, как весна делает первые робкие шаги, из-за которых терпишь, не замечая нарочно, хмарь поздней осени, и зиму, — в той её долгой части, куда не дотягиваются праздники. Там и снега по пояс, и надсада от колки непросохших ещё, душных, дымных поленьев, и, покуда натаскаешь воды из колодца, прольёшь лишку на ноги не раз.

— Гляди-ка, что за птица?

— Так снегирь!

— А чего не с красной грудкой?

— То у мальчишЕй, а это, вишь, дЕвица.

— Так нет же! У тех девиц, чьи кавалеры в красной рубахе, оно не так!

— И вправду… Как же это?! Неужто к нам сам серый снегирь5 пожаловали! Надо же… Из самой Сибири, а то с Дальнего Востока… Каким ветром?! Как?!

— То-то и оно! Но по-любому, красивая птица. Серый снегирь со светлой душой.

— Отчего знаешь?

— Ещё наши предки верили, что снегири выводят заплутавших в лесной чаще к жилью или дороге, а в Библии писано, как именно он, отважно и сострадательно, обламывал шипы с тернового венца Иисуса.

— Так то, вроде, про красногрудого.

— Какая печаль? Всё одно — родня.

…Под заснеженным серпантином берегов таилась река, чьё устремление к морю, как к чему-то большему, не могли задержать никакие льды, пусть даже те, пропахшие мятой, что растёт с весны до осени у самой воды.

По душам

Сколько лет я смотрю на улицу через окно? Два года или больше? Было б мне погулять хотя на балконе, но в коляске не переехать того порожка. И что остаётся? Сидеть сиднем, да болтать иногда ногами, дабы вовсе не затекли, ну и думать о своём, о прошлом, о жизни.

Время скрипит дверью вечности, оставляя за нею всё, что было дорого, всё, что было. Стрелки часов частят: «Так-так-так…» Они будто бы метроном бытия, не дают задержаться подольше там, где мило, не соглашаются замедлить ритм, и нет толку умолять обождать, сбавить обороты, сместив грузик на маятнике повыше… О т с р о ч и т ь!!! Как бы не так.

1969–1975 годы. Страна подводила итоги восьмой, «золотой» пятилетки, полным ходом шло освоение девятого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР, возводились тысячи предприятий, Байкало-Амурская магистраль, Красноярская ГЭС. Я же в ту прекрасную пору работала на швейной фабрике, вносила посильный вклад в благополучие Родины, а заодно строила и своё личное счастье, которое, к сожалению, продлилось чуть меньше пятилетки. Семейная жизнь закруглилась вовсе не по моей вине, не по причине склочности характера или некой пагубной страсти. Впрочем, каков бы ни был повод расставания с супругом, при подведении «итогов», я осталась одна, тридцатилетней

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 22
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?