Отдел, о котором ходило столько слухов, был по совместительству еще и чем-то вроде «специального» госпиталя. Если уж быть честным, то сюда попадали личности, к которым был особый интерес.

- Как наш задержанный?

- Тот, что обгорел? В искусственной коме. Иногда приходит в себя, но почти сразу же отключается снова.

Лебедев едва заметно кивнул, но от дальнейших вопросов воздержался.

Коридоры, комнаты-операционные, палаты, лаборатории, снова коридоры. Да тут заблудиться, проще простого.

Иногда попадались лаборанты, врачи, медсестры. Вооруженная охрана. Все были чем-то заняты или же старательно это имитировали.

- Да где этот Самсонов? - минуты через три таких перемещений, Лебедев не выдержал и возмущенно окликнул шустрого лейтенанта.

- Почти пришли. Сюда.

За следующей дверью была очередная «операционная». Вокруг одной единственной кровати, размещалось так много сложного медицинского оборудования, что подполковник даже рот открыл от удивления.

- Ни хрена себе, – только и пробормотал он.

- Впечатляет, да? – послышался довольный голос из-за ширмы. Через мгновение оттуда появился лысый человек средних лет, в черной медицинской форме, ну никак не похожий на «особого врача» и уж тем более на представителя службы безопасности.

- Более чем. Это он, я правильно понял? – Лебедев указал на кровать.

Там, с ног до головы обмотанный бинтами и облепленный марлевыми повязками, весь истыканный капельницами, лежал худощавый человек. Его закованные в гипс ноги были подвешены на специальном ложе, обеспечивающем полную неподвижность сломанных конечностей.

- Да, это он. – Самсонов извлек откуда-то планшет, что-то потыкал в нем и принялся просматривать диагнозы. – Ума не приложу, как он вообще с такими повреждениями выжил. Бешеная воля к жизни.

- А поподробнее? – Лебедев примерно уже знал, какой ответ его ждет, но все равно захотел услышать это еще раз, от первого лица. – И давай сразу на «ты»?

- Хорошо. Девяносто процентов тела ожоги второй и третьей степени. Имеются несколько очагов и четвертой степени. Заражение крови,– голос Самсонова был таким, словно он не полученные ранения перечислял, а прогноз погоды. - Переломы обеих ног, левая в области голеностопа, правая в районе стопы. Компрессионный перелом позвоночника, проникающее повреждение грудной клетки и еще одно в области желудка. Жизненно важные органы не задеты, но присутствует значительная кровопотеря. Также имеется серьезная интоксикация, истощение, обезвоживание. Состояние очень тяжелое, но стабильное. Кстати, помимо этого имеются переломы пальцев, многочисленные мелкие и средние раны, порезы и ссадины. Не знаю, в какой преисподней был этот парень, но я ему не завидую.

- Действительно, как он вообще выжил? Прямо чудеса.

Самсонов замялся и Лебедев это заметил.

- Ну, говори уже!

- Мои лаборанты провели все необходимые анализы, а также еще и я кое-что проверил по своей части... Ну, ты знаешь! В общем, в его крови обнаружено сразу несколько сильнодействующих стимуляторов. Да что там, сам черт ногу сломит – сплошные генетические обрывки. Чего в крови только нет. Цепочки ДНК направлены на поддержание жизнеспособности организма, за счет скрытых внутренних ресурсов. Правда, один состав я все-таки опознал – мы разрабатывали нечто подобное в начале этого года. Тогда произошла утечка информации, в итоге опытный образец попал на черный рынок. Отследить концы не удалось.

- Даже так? – «для галочки» удивился подполковник. Утечка его совсем не интересовала. – А еще что?

- Ну... Остальные составляющие мне не знакомы, хотя и напомнили о секретных советских разработках конца восьмидесятых годов, – майор запнулся, а затем торопливо добавил. - Читал про них в засекреченных архивах. Это весьма интересные работы.

Лебедев сморщился - это ему было не интересно. Затем он лениво обошел кровать по кругу, заглянул в облепленное повязками лицо человека.

- Ясно. Как его состояние?

- Тяжелое. Но, повторюсь, стабильное. В коме.

- Вы намеренно поместили его в кому? Зачем? – удивился Лебедев.

- Пришлось. Для того чтобы поддерживать в нем жизнь, пришлось напичкать его всем, что у меня есть. Все используемые препараты разрешенные, но со своими побочными эффектами. В сознании такое проводить опасно. И невероятно, но явный прогресс налицо.

- В смысле? Ты опробовал на нем свои экспериментальные стимуляторы?

- Нет. Без особого разрешения – нельзя. Только штатные медикаменты. Взгляни! – Самсонов с торжествующим видом шагнул к кровати и решительно сдернул с груди забинтованного слой повязок, пропитанных какой-то желтоватой жидкостью. Открывшийся фрагмент тела был покрыт глубокими розоватыми рубцами, заживающими ожогами.

- И что я должен тут увидеть?

Майор даже скривился.

- Если бы не наши разработки и то содержимое, что было в его крови, такого эффекта можно было бы добиться лишь через три-четыре месяца. А тут всего несколько дней.

Лебедев хмыкнул, но Самсонов расценил это по-своему.

- Феноменально, да?

- А его можно привести в чувство?

Майор нахмурился, взглянул на Лебедева так, словно хотел удостовериться в том, что тот не шутит. Видимо, все было написано на лице подполковника.

- Вырвать его из комы, конечно, можно, но это не пойдет парню на пользу, – он покачал головой. – А почему это тебя так интересует?

- Клинков отдал его в мое распоряжение. Про странные нападения на наши разведывательные группы слышал? Возможно, у парня есть информация о том, что происходит на подземном объекте. Мы с Болотовым разрабатываем операцию.

- Ну да, наслышан. А как же те, что находятся в изоляторе?

- С ними я еще поговорю отдельно. Так что по поводу комы?

- На это нужно время. Часов восемь.

- А побыстрее?

- Можно и быстрее, но за последствия я не ручаюсь.– Самсонов нахмурился. - Шесть, не меньше.

Лебедев задумался. С одной стороны, у него всего двое суток на решение возникшей проблемы. С другой стороны, он был гуманным офицером – забить на правила и любой ценой, с любыми последствиями использовать лежащего перед ним парня он тоже не хотел. Совесть вроде как не позволяла. Вроде.

-