Бастиен почувствовал, что его лицо вспыхнуло от стыда. Хороший воин никогда не теряет контроль над собой. Годы тренировок отчеканили это в голове точно так же, как искусство владения мечом и стратегии ведения боя.

Что на него нашло?

Образ изгиба шеи Кэт вспыхнул в его сознании.

О, проклятье.

Он поклонился Джастису:

— Мои глубочайшие извинения, Лорд Джастис. Я не знаю… Я…

Джастис отрезал голосом, выражавшим смертельное спокойствие:

— Если на твоем месте был бы кто-то другой, я убил бы его за это. Но ты спасал мою задницу достаточно много раз, чтобы заработать бесплатный выстрел. Но впредь следи за собой, Бастиен.

Аларик бесшумно скользнул вдоль комнаты, чтобы встать перед Бастиеном и пристально посмотреть в его глаза. Жестокий зеленый огонь взгляда жреца пронзил жаром лицо Бастиена, и он задался вопросом, не использует ли Посейдон Аларика, чтобы остановить его (Бастиена), если он будет представлять опасность для элитной охраны Принца Конлана.

Он спрашивал себя, что было бы опаснее: любое наказание морского бога, которое он мог бы придумать своим капризным умом, или очередное столкновение с Кэт. Почти за четыреста лет его существования ни одна женщина не затронула его так, как эта. Его обязанность состояла в том, чтобы защитить человечество, но впервые за эти долгие столетия, что он был воином, Бастиен смог испытать что-то настолько личное.

Она даже не была человеком.

Она была запретным плодом.

Жрец, наконец, заговорил:

— Интересно. Эта миссия окажется очень… интересной. Вероятно, скоро мне придется посетить южную Флориду.

А затем Аларик превратился в мерцающий туман и тут же покинул балкон, оставив Бастиена стоять перед воинами, которые были его самыми близкими друзьями, и с миссией, для которой, как казалось, ему не доставало квалификации.

О, да. Никаких проблем.

Кэт сидела в своем джипе, блузка была влажной от пота из-за осенней жары южной Флориды, и размышляла над тем, что простая поездка в продуктовый магазин превратилась в тест на мужество. Термометр на здании банка показывал тридцать градусов — не совсем обычно для этого времени года, и дикой кошке внутри нее захотелось свернуться на солнышке где-нибудь на скале.

Возможно, вздремнуть.

Поймать парочку овечек.

— Да, все правильно. Пора отдохнуть от реальности.

Реальности, где она, Кэт Фиеро — официальный рейнджер службы Национального парка и дочь бывшего вожака союза пантер Биг-Сайпрес, которая ни разу не ловила овец или козла, или даже маленьких пушистых белочек.

— Фальшивый оборотень, никудышная пантера, никчемная сучка, — пробормотала она, — О’кей, это в значительной степени покроет доля счастья, которое я испытаю, если Фэллон и ее прихлебатели находятся в отделе тунца.

Она вытащила из рюкзака бумажник, засунула его в карман шорт, затем вышла и захлопнула дверь. Ее губы скривились и показались зубы, когда она увидела потасканный Ягуар с номерным знаком FALLON1.

— Мир катится в ад в гробу, но у меня есть время побеспокоиться о том, что эти идиоты замышляют против меня, и интересно почему?

Она вспомнила заголовки газет, которые с трудом проглотила с горьким кофе и пережаренными яйцами в Тельма Гриль.

Больше законопроектов издано Конгрессом, еще больше дополнительных, совершенствующих поправок внесено в законопроект «О Защите Нечеловеческих Особей — 2006». Как будто бедные люди настолько опасны для вампиров. Большинство из них забиваются ночью в свои дома, все еще не в состоянии поверить, — даже спустя десятилетие, — что существа, нападающие в ночи — реальны.

И вампиры, и оборотни.

Ее отец был против всего этого.

— Это разрушает естественный порядок вещей, Кэт, — повторял он снова и снова, — Нам предназначается жить в дикой природе, быть с ней в гармонии, а не играть в репортеров, служителей закона и других цивилизованных членов общества.

Но он женился на человеке, не так ли? А потом он умер, до последнего момента скрывая, насколько разочарован был в своем единственном ребенке. Дочери, которая была не в состоянии совершить переход. Даже однажды.

Теперь половина рейнджеров, с которыми она работала, и треть местных паранормальных оперативников были оборотнями.

— За исключением меня, — пробормотала она, открывая дверь магазина и чувствуя чудесные, прохладные потоки кондиционированного воздуха, которые охватили ее, — Я только наполовину оборотень. Я только…

— Ненормальная! — послышался насмешливый голос, — А мы как раз говорили о тебе, рейнджер из шоу-уродов.

Кэт опустила руку к кобуре со служебным револьвером, снова и снова сожалея о том, что по списку прав работника Национального парка стервозность не является основанием для использования оружия.

— Фэллон. Всегда одно удовольствие. Или подожди, вообще-то, никакого удовольствия.

Она наблюдала, прищурившись, поскольку чертова малышка, отравлявшая ее существование, с гордым видом направлялась к ней в дурацких туфлях на пятидюймовых каблуках, которые Кэт никогда в своей жизни не одела бы. Тогда она позволила себе немного высокомерия, потому что Фэллон все еще смотрела на нее снизу вверх. Быть выше почти на фут не всегда было плохо.

Фэллон провела рукой по массе своих черных кудрей, откинула их назад и вела себя так, как кошка во время течки. Какой она, надо полагать, и была.

Сучка.

Минутная гордость Кэт, вызванная ее высоким ростом, увяла, как и ее самоуважение, и она снова стала ощущать себя, словно мощная амазонка рядом с изящной красоткой. Так или иначе, она была уверена, что Фэллон тоже это осознавала. Слишком высокая, слишком сильная, вся слишком для человеческих самцов, и слишком неправильная для оборотней. Кэт никогда не была королевой бала и давно смирилась с этим. Но она хотела бы, хоть однажды, получить приглашение на проклятый танец. Найти человека, который не боялся бы ее и не чувствовал отвращения. Она не была уверена, что было бы хуже.

— Ты идешь на собрание сегодня вечером? Ох, постой. Все правильно. Ты ведь на самом деле не одна из нас. Ты наверняка не приглашена, — сказала Фэллон, голос был опасно близок к мурлыканью.

Кэт отчаянно захотела убраться прочь. Но она не собиралась доставлять Фэллон удовольствие видеть ее трусость:

— Я была приглашена. Только не заинтересована, — ответила она, вкладывая все скучное безразличие, которое у нее было, в голос.

Фэллон приподняла бровь:

— Неужели? Я все же думаю, что твои рейнджерские инстинкты слетят с катушек всего лишь от одной идеи о создании союза с Верховным Лордом Вампиров юго-восточного района. Я слышала, что у него и его кровавой стаи интересная манера развлекаться.