обнимку, сразу увидишь. Да не реви ты, – сказал он Лере, – сейчас порешаем.

Лера действительно уже ревела, не стесняясь, от адской боли в ноге. Ей даже было наплевать, что мужик этот подозрительного вида в чёрной вязаной шапке по самые глаза мало того, что воняет как огнедышащий дракон, так ещё и ухватил её отнюдь не деликатно и целомудренно.

Вскоре у тротуара остановилась машина.

– Вот и Степаныч, пошли, – скомандовал мужик. – Обними меня за шею и прыгай. Ты ж не в обе ноги раненая? Или в обе?

– В одну, – провыла Лера.

– Уже радость. – Мужик крепко обнял её, потащил к машине и запихнул на заднее сиденье безо всяких там политесов, ещё и за попу подтолкнул.

– Здрасьте, – поздоровался с Лерой пожилой мужчина за рулём.

– Здравствуйте, сквозь слёзы, – сказала Лера. – А вы куда меня везёте?

– Как куда?! – сказал небритый, плюхаясь на пассажирское сиденье рядом с водителем. – В притон, конечно. Будем надругиваться. – Он потёр руки. – Степаныч, где у нас ближайший притон? Тьфу, травма. У женщины, похоже, перелом конечности.

Несмотря на пробки, к травматологическому пункту подъехали довольно быстро. Этот Степаныч в отличие от Пети ехал явно не по принципу: «солдат спит, служба идёт». С трудом выгрузили Леру из машины, она опять повисла на небритом, и он потащил её вовнутрь. Народу внутри оказалось много. Ещё бы! При такой уборке тротуаров травмпункты должны располагаться на каждом углу. Мимо потерпевших страдальцев с сосредоточенным видом и очень злыми лицами сновали деловые врачи.

– Доктор, – обратился небритый к очередному, проходящему мимо врачу. Одной рукой он крепко прижимал к себе Леру, а другой протягивал доктору пятитысячную купюру. – Тут женщине срочно помощь нужна, видишь, она артистка, ей на поезд надо успеть.

Врач огляделся по сторонам, купюра молниеносно исчезла, как растворилась.

– Следуйте за мной, – скомандовал он и понёсся по коридору. Небритый поволок Леру следом. Оказалось, что следовали они к рентгеновскому кабинету мимо длинной очереди страждущих. Перед кабинетом велели снять с Леры шубу и сапог. Небритый с удовольствием разглядывал её платье и очень осторожно стащил сапог с больной ноги. Лера при этом охала, стонала и подвывала.

– Женщина, ты явно не боец, не ной. А если б ты везла патроны? – Небритый, похоже, издевался.

Далее выяснилось, что у Леры, действительно, перелом, и в сопровождении всё того же счастливого обладателя пятитысячной купюры небритый, гружёный шубой, сумкой и сапогом поволок Леру накладывать гипс. В процессе наложения гипса, не забывая заботливо придерживать Леру за талию, он явно с удовольствием рассматривал её голую загорелую ногу и свежий педикюр, ведь с больной ноги врачу пришлось срезать колготки. Когда с гипсом было покончено, стал вопрос, как транспортировать пострадавшую дальше с практически босой ногой.

– Доктор, будь другом, дай мешок полиэтиленовый и бинтик, – попросил небритый у врача.

Доктор не стал жадничать, покопался в шкафчике, и выдал просителю требуемое. Спутник Леры стянул с головы шапку и оказался абсолютно лысым, вернее круглая башка его, в отличие от физиономии, была чисто выбрита.

– Что? – спросил он, увидев удивлённый взгляд Леры. – Честная причёска.

Шапку он надел Лере на ногу, сверху напялил полиэтиленовый мешок и примотал это всё бинтом к гипсу.

– Женщина, за шапку ответишь, – строго сказал он Лере, надел на неё шубу, тщательно застегнул все пуговицы, взял подмышку второй сапог и потащил Леру к выходу.

Лере укололи обезболивающее, и запах его перегара, на который она до того уже не обращала особого внимания, стал просто невыносим.

– Можно вас попросить дышать в сторону, – сказала она своему спутнику.

– Какие мы нежные! – Он остановился и внимательно посмотрел на Леру. Без шапки с лысиной во всю голову он выглядел гораздо приличней, глаза у него оказались болотного цвета и чрезвычайно наглые. – Может, я поставлю тебя тут у стеночки да пойду? А ты дыши свежим воздухом, наслаждайся, сколько влезет.

– Извините, – Лера потупилась.

– Не извиню. Шапку жалко, а то бы бросил. – Он позвонил Степанычу, и тот вскоре подъехал к травмпункту.

До Лериного дома ехали в молчании.

– А у тебя тут прилично, – сообщил небритый, когда остановились у мраморного подъезда.

Тротуар перед подъездом, в отличие от улицы Рубинщтейна, был как следует вычищен. Разумеется, его же не городские коммунальные службы чистили, а дворник, работу которого оплачивали все проживающие в двадцати квартирах Лериного, действительно, весьма приличного дома. Проживающие в доме и в лицо знали этого дворника, и жену его, которая мыла в парадной полы и лестницы, тоже знали в лицо.

Небритый смотрел на Леру выжидающе, мол, покаталась и хватит, убирайся восвояси.

– А вы мне ещё немножко не поможете? – жалостно попросила Лера.

– Я думал, ты мамок-нянек позовёшь.

– У меня нету, – Лера растерялась и чуть опять не разревелась.

– Эх, – небритый тяжело вздохнул и вылез из машины.

До подъезда доскакали резво, далее в том же темпе миновали мраморный холл, чувствовалось, небритому не терпится поскорее избавиться от Леры. Конечно, небось трубы горят, новую дозу требуют. Или как там у них, у алкашей принято?

– Хорошо хоть лифт есть, – сказал он, запихивая её в кабину. – Одна что ли живёшь?

– Да, – призналась Лера.

– Это правильно.

В прихожей он снял с неё шубу, сам скинул кроссовки и стремительно прошёлся по комнатам, вернулся с барным стулом из гостиной, усадил на него Леру, стащил со здоровой ноги сапог и приступил к вызволению своей бесценной шапки.

– Неплохо тут у тебя, – сказал он, добыв шапку и напялив её обратно на лысину. – Ну, что? Может ещё помощь нужна? Всё остальное снять, к примеру. Это я запросто. – Он очень недвусмысленно, нагло ухмыльнулся.

– Нет, спасибо. – Тут Лера испугалась. Действительно, она одна, можно сказать, беззащитная, с ногой в гипсе, самое то, чтобы надругиваться, как он говорил.

– Ну тогда бывай. – Он исчез за дверью.

Тут Лера сообразила, что не компенсировала ему пять тысяч рублей, которыми он мотивировал доктора в травмпункте. Ей стало неудобно. Странный тип. С лица выглядит как забулдыга, такому в самый раз предложить за старания денег на опохмелку, однако язык бы не повернулся. Одет он вроде прилично, кроссовки дорогие, носки не рваные, да и машина со Степанычем при нём, кстати, что за машина Лера толком и не разобрала, но весь он какой-то помятый, неухоженный. Да и плевать, Лера видит этого человека первый и последний раз в жизни, вот только с деньгами очень некрасиво вышло, тем более, что у неё в кошельке как раз пятёрка, щедро выданная Игошиным на такси. Тут Лера вспомнила про Игошина. Вот, кто во всём виноват! Ну пусть