миль. В основном это была ничейная земля, с несколькими точками деревень тут и там, максимум по десять-двадцать человек на деревню.

Парни, пересекающие сирийскую границу, обычно следовали заранее определенно1 контрабандной тропой, перевозя взрывчатку или террористов-смертников между деревнями по пути к их конечному пункту назначения.

Иногда первой остановкой был ближайший крупный город, где транспортное средство использовалось для подрыва ближайшего военного конвоя США.

Я был на ногах уже двадцать часов. Я изо всех сил пытался сфокусировать мутнеющее зрение. Горка пустых банок из-под энергетика росла.

Что он делает? И где он это сделает?

Через двадцать минут грузовичок остановился за пределами деревни.

— Увеличь изображение, — сказал я. — Я должен видеть, кто внутри.

Убить или захватить — вопрос, который всегда стоял на повестке дня, но нам нужно визуальное подтверждение Абу Башира, прежде чем мы сделаем звонок. В большинстве случаев этот звонок делают в самую последнюю минуту. Эти решения о жизни и смерти изменили бы жизни людей в мгновение ока, даже мою собственную.

Вышли два человека.

— Вижу двух взрослых мужчин, одетых в белые дишдаши, — сказал Джейк.

— Подтвердите для меня: никаких женщин или детей, — сказал я.

Джейк вернулся назад и просмотрел запись с беспилотника, похожую на повтор записи спортивного матча, показывающую полные виды обеих сторон грузовика.

— Подтверждаю.

— Зум в два раза. Чего они ждут?

— Времени намаза, может быть?

— Нет, до него не меньше часа.

Внезапно двое разделились. Пассажир пошел в пустыню, покидая поле зрения камеры, а водитель обошел «Бонго» сзади.

— Оставайся с водителем, — приказал я.

— Роджер[5].

Водитель начал копаться в кузове, и теперь я мог видеть, что сзади стояли бочки с торчащими из них шлангами размером с сад.

— Вы где-нибудь видите пассажира? — спросил я. — Уменьшите масштаб.

Я попросил их переключить камеру с электронно-оптической, или дневной, телевизионной, которая показывает все в коричневых и серых тонах, на инфракрасную. Теперь оба были на мониторах. Их тела внезапно стали яркими, призрачно-черными на фоне белой осенней пустыни. Когда пассажир закурил сигарету, огромный огонек взорвался, как загоревшийся дом.

Почему он не хотел курить возле грузовика?

Через несколько минут подъехал еще один белый «Бонго», из него вышли трое мужчин. Я обратил внимание на то, как они приветствовали остальных. Все они поцеловали руки и обняли водителя первого грузовика: Башира.

Мужчины начали осторожно перегружать толстые кувшины высотой около трех или четырех футов в первый грузовик. Точно такие же, как те, что уже сзади.

Теперь, нормальный аналитик мог бы обесценить это, потому что мы никогда не смогли бы подтвердить на 100 процентов, что это были за толстые кувшины с воздуха. Возможно, первый грузовик просто заправлялся, или, возможно, он перевозил деревенский источник воды. За годы, которые я провел, охотясь и наблюдая в выгребных ямах Ближнего Востока, я обнаружил, что люди совершают забавные поступки. Эти парни могли быть просто местными жителями, вообще не связанными с сетью Аль-Каиды.

Что отличало нашу команду, так это знание того, что в этом бизнесе ничто не является совпадением. Это была взрывчатка, и, зная Башира, можно было ожидать, что он хочет устроить тот еще фейерверк.

* * *

Тогда мне было всего 25 и я уже был носителем высшей Власти — власть решать, жить человеку или умереть. Это было нелегкое решение, даже учитывая сотни миссий в моем послужном списке и первоклассные разведывательные сети в моем распоряжении.

В то время я был частью горстки людей в американских вооруженных силах, на которых лежала ответственность за выбор целей для беспилотников и отдачу приказов об их уничтожении. Я составил список убитых — люди из сети «Аль-Каиды в Ираке» или ИГИЛ, которых мы определили в качестве приоритетных для поимки или устранения, — и действовал по нему день и ночь. Нам приходилось двигаться быстрее, чем это делал наш враг, и мы продолжали оказывать давление, нанося удары снова и снова, чтобы они никогда не чувствовали себя в своей тарелке.

Немногие знали, что наша элитная оперативная группа вообще существовала. «Дельта» была подразделением армии[6], но работала бок о бок с другими специальными элитными силами, такими как DEVGRU[7], высокоспециализированная команда в составе команды «Морских котиков». Для остального мира и даже для большинства членов нашего собственного правительства мы были официально за штатом, и нам это нравилось.

Мы уничтожили худших из худших. Но у нас была более широкая миссия в Ираке: уничтожить «Аль-Каиду в Ираке» и Исламское государство Ирака. Мы стали одной из самых смертоносных групп по наведению беспилотников в вооруженных силах. В террористической сети мое внимание было сосредоточено на устранении критических узлов — высокопоставленных членов, которые играли ключевые командные и вспомогательные роли, позволявшие организации функционировать. Устранение одного участника вело нас к другому, как к одной большой головоломке, когда мы методично соединяли точки и пробивались к вершине.

В то время «Аль-Каида в Ираке» трансформировалась в Исламское государство Ирака, или ИГИ, которое позже стало известным нам сегодня ИГИЛ, после того, как группа перенесла свои операции в Сирию из-за усиления давления США[8]. В то время мы использовали названия АКИ и ИГИ как взаимозаменяемые. Мало кто тогда знал эту группу, но мы пристально наблюдали за ними в течение многих лет. Они были самой большой угрозой иракскому правительству и стабильности в регионе — и Соединенным Штатам, как мы вскоре выясним.

* * *

— Немедленно вызовите Макса, — сказал я.

Макс — это командир штурмового отряда, который давал финальный аккорд в работе нашей группы специальных операций. Когда дела шли плохо, или когда мы хотели захватить нашу цель, Макс и его команда направлялись к вертолетам, стоящим за нашей дверью.

Не прошло и минуты, как он влетел в комнату, уже облаченный в бронежилет. Высокий и подтянутый, он был именно таким, каким вы представляете себе этих легендарных бойцов.

— Нужно по-быстрому закрыть этих парней, — сказал я ему, указывая на «Бонго» на большом экране.

На мониторах грузовик Абу Башира со всей взрывчаткой теперь мчался на юго-восток по пустыне, в то время как другая машина уехала в противоположном направлении.

Время было не на нашей стороне. Башир быстро двигался в направлении большого города Тикрит. Там находилась база Кэмп Спайчер, с тысячами американских солдат и еще большим количеством иракских гражданских лиц.

— Макс, я предполагаю, что он либо перевозит большое количество взрывчатки, которая будет использована для нападения, либо он собирается въехать на грузовике как камикадзе.

У нас было около двадцати минут, прежде чем Башир доберется до Тикрита