Следующие нескольких месяцев я познавал, что значит быть специалистом по разведке. Я отрастил бороду и сменил форму на шальвар-камиз[11] и тюбетейку куфи. Мы мотались по отдаленным деревням, встречались с местными жителями и лидерами племен, одновременно собирая разведданные. Иногда люди не могли отличить нас от местных. Было немного похоже на роль путешественников-первопроходцев эпохи географических открытий. Некоторые районы Афганистана были настолько отрезаны от мира, что люди думали, что тут все еще стоят русские.

В Афганистане я отпраздновал двадцать первый день рождения. Команда праздновала вместе со мной, в мою честь выпили несколько бокалов «почти пива» — безалкогольной бодяги со вкусам «Бадлайта» (употребление спиртного было строго запрещено). У моих сверстников дома, не могло бы уместиться в голове, как можно праздновать совершеннолетие без грандиозной пьянки на всю ночь. Может быть, им лучше и не знать. Наверное, именно затем я и остальные солдаты здесь — чтоб им никогда не пришлось этого узнать.

* * *

Это был первый раз, когда я столкнулся с дроном. Я никогда не видел ничего подобного. «Рэйвен» — легкий беспилотник, предназначенный для запуска с руки для быстрого взгляда за горизонт. Время полета составляло примерно час-полтора, стандартная рабочая высота составляла 30–45 метров, максимальная дальность полета — чуть меньше десяти километров. Ценник — чуть больше двух моих годовых зарплат.

— Хочешь покажу прикол? — спросил «зеленый берет» Гарт, который привез беспилотник в наш лагерь. В тот день вся наша команда решила сделать перерыв и пожарить гриль.

Гарт подбросил аппарат вверх, и он с жужжанием унесся в яркое небо. Единственное, что сразу привлекло мое внимание, это то, насколько громко это было, действительно громко, как пчелиный рой у меня в ухе. Эта штука никак не могла подкрасться к врагу. Даже когда он исчез за горизонтом, его все еще было слышно.

Как в видеоигре, он управлял дроном с помощью пульта дистанционного управления. Это напомнило мне олдскульную портативную «Сегу-Генезис» с видеоэкраном посередине и двумя джойстиками по бокам, один для камеры дрона, другой для регулировки высоты.

Запуск беспилотника RQ-11 «Рэйвен». Фото сделано в Ираке в 2006 г.

Я был в восторге.

— Парни, вы его видите? Я слышу, но не могу сказать, где он.

Гарт расхохотался.

— Я гоняю его вверх-вниз по взлетно-посадочной полосе. Посмотри на карту.

На земле лежал небольшой ноутбук с картографическим программным обеспечением, которое показывало местоположение самолета над местностью внизу. Теперь он возвращался к нам.

Когда он пролетал над нами, я увидел себя на его пульте и помахал.

— Хочешь попробовать? — спросил Гарт.

Еще бы я не хотел. Я взялся за джойстик, и выслушал краткий инструктаж: убавлять скорость на поворотах, не делать резких движений большими пальцами, иначе он может потерять высоту, просто полегче с ним.

Вокруг экрана была небольшая заслонка для защиты от бликов, так что приходилось утыкаться лицом прямо в экран, как будто смотришь в бинокль.

Сразу бросалось в глаза насколько шаткой была камера. Это было похоже на видео, снятое во время езды верхом. Когда вы представляете себе «Боинг 747», вы понимаете, насколько устойчив он в воздухе. Но такой маленький и такой легкий самолетик его качало ветром раскачивали и изображение ощутимо подрагивало.

Трансляция также была не очень четкой, хотя я все равно был очень впечатлен. Это были первые кадры с беспилотника, которые я когда-либо видел. Годы спустя я понял, что оптика этих камер была дерьмовой, отличаясь от современных как цифровая камера от полароида.

Я резвился недолго. Гарт заскучал и предложил закругляться и вернуться к мясу.

— Опусти его ненадолго… просто посадим поближе к нам.

Но я понятия не имел, как посадить эту штуку!

Я сбавил высоту и направил «Рэйвен» к нашему местоположению. Мой план состоял в том, чтобы совершить хорошую посадку, как у любого пилота коммерческой авиакомпании, но я потерял контроль. Беспилотник вошел в крутое пике… и конечно же врезался в землю, разломившись на куски. Носовой обтекатель отделился от базовой станции, оба крыла отлетели вместе с хвостом. Я сильно моргнул, чтобы убедиться, что это происходит наяву. Да, происходит. Обломки чудесной игрушки валялись вокруг.

Черт возьми, я только что уничтожил государственную собственность стоимостью в десятки тысяч долларов.

— Мужик, — прогудел Гарт. — Это не круто. Ты проебал мою птицу!

У меня, должно быть, было ужасное выражение лица. Я думал, что мне придется заплатить за это.

Вот тогда Гарт расхохотался.

— Попался, мужик!

Эти птички и должны были разваливаться вдребезги при посадке, чтобы враг не мог их заполучить. Встроенный механизм безопасности, позволяющий обмануть неосведомленных. Это сработало за мой счет.

Гарт продолжал истерически смеяться, собирая осколки и возвращаясь к гриллю.

Есть такой закон — никогда не упускай случая подколоть новичка.

Глава 4. Лагерь «Пицца Хат»

— Аллаху акбар, Аллаху акбар.

Я стою на коленях, босиком. Мои руки, колени и лоб прижаты к маленькому коврику с короткой шерстью на бетонном полу.

— Аллаху акбар, Аллаху акбар.

Солнце только выползало из-за горизонта, когда я читал мусульманскую молитву на арабском, строчку за строчкой. Я продолжал прижиматься лбом к ковру, а затем встал, повернувшись лицом в сторону священного города Мекки — так, как меня учили.

Другие молились вокруг меня в большой пустой комнате, голоса эхом отражались от стен. Мой Коран лежал на земле позади меня.

После того, как я закончил молиться, я собирался присоединиться к своей группе, чтобы начать подготовку нашей атаки на конвой, перевозивший высокопоставленную персону из Соединенных Штатов. Моя группа была экстремистичнее самых экстремистских групп. Другие мусульмане не понимали, что только мы были истинными потомками Аллаха. Тем, кто не понимал нас, обязательно нужно умереть, иначе никак.

У нас было лишь короткое окно, чтобы провести правильную атаку. Наши братья сообщили, что американский VIP и его вооруженный эскорт будут двигаться на юг по грунтовой дороге недалеко от нашей деревни. Наша засада должна была быть тщательно спланирована.

— Вы должны понимать образ мыслей террориста, — сказал позже инструктор, выводя меня из оцепенения после дозы промывания мозгов. Я слышал это всю неделю — это было зеркальное отражение тайных тренировок в лесной глуши Северной Каролины.

Я носил полный головной платок, скрывая лицо, другие могли видеть только мои глаза. Это была тренировка террористов, разработанная специально для того, чтобы научить немногих из нас быть такими же, как враг, чтобы мы могли сражаться с ними.

Каждый день с восходом солнца начинался