Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Каролетта цокает языком и перекидывает свою длинную каштановую косу через плечо.
– Манеры, оборотень. Теперь ты в обществе королевских особ.
Мои ногти превращаются в когти.
– Открой дверь, или я вскрою тебя.
Члены уважаемой королевской гвардии выглядят далеко не впечатленными этой угрозой, но Дом тем не менее поворачивает ручку и входит первым.
– От тебя разит смертью, – шипит Каролетта, когда я прохожу мимо нее. Горячее дыхание девушки касается моего уха. И хотя я крепко держусь за свой гнев, как за вторую кожу, не могу остановить старый страх, скользящий липкими пальцами по позвоночнику.
– Оборотень хочет видеть вас, Ваше величество, – объявляет Дом, его серая униформа с фиолетовым подтоном кажется застиранной на фоне мягкой мебели.
Три члена королевской семьи слоняются у занавешенных окон в дальнем конце задрапированной перламутровой тканью гостиной: король Жерар в своей короне, инкрустированной изумрудами и предназначенной только для официальных церемоний, наследная принцесса Вайолет и Уэслин, старший и наименее милый из двух принцев. Все трое – в черных траурных одеждах.
День Предсказания. Годовщина смерти королевы Рейнен. По роковому стечению обстоятельств этот мрачный день знаменует обе даты.
– Здравствуй, Рора, – устало улыбается король Жерар сквозь печаль, омрачающую его лицо. Позади него Вайолет в длинном платье, с короткими до плеч волосами, пронзает меня взглядом, а потомпродолжает напряженно расхаживать взад и вперед, легонько постукивая по ладони длинным красно-золотым пером. Оно было подарено отцом, чтобы закрепить ее место в качестве его преемницы.
Я бы вырвала перо у нее из рук и сломала пополам, если бы не думала, что это в одночасье разрушит и королевство.
– Ваше величество. Простите меня, я шла по следу. – Поспешно отвешиваю поклон, как только дверь за мной захлопывается.
– Продолжай.
– Еще пять случаев в Брайрвэнде. Один мертв. Двое достигли стадии притяжения и безмолвия.
Эти пять добавились к почти двумстам другим случаям, разбросанным по всему королевству. Восемьдесят семь больных уже мертвы, и это только те, кого я нашла. Болезнь, вызванная магией, способна убить своих жертв за несколько дней или месяцев, как взрослых, так и детей. Кроме как призрачной агонией ее не назовешь. Целители не сумели создать ни одного лекарства, которое помогло бы. Болезнь распространяется.
– Есть какая-нибудь связь между пострадавшими? – спрашивает король Жерар, засовывая руку в карман своего костюма. На лице правителя виднеются черты его детей: суровый лоб кронпринцессы, ясные глаза младшего принца, аккуратная борода и густые темные кудри старшего. Правда, в последние месяцы в его собственных волосах стало больше седины. И пусть его светлая кожа, тронутая загаром, такая же, как у двух старших детей, на мой взгляд, эмоции на его лице в этот момент – полное отражение младшего сына, Финли.
– Ничего особенного, что я могла бы подметить, сэр. Кроме обычного.
Как всегда, ни одного заболевшего или умершего оборотня, заклинателя или лесного странника. Только люди. Я заламываю руки за спину, наблюдая, как король Жерар молча осмысливает эту информацию.
– Есть кое-что еще, – добавляю я, теперь уже более нерешительно.
Голова Вайолет поворачивается в мою сторону, но король лишь хмурит брови.
– Говори свободно.
– Я нашла лесного странника, которого сильно избили, недалеко от центра города. – Надежно спрятанные от посторонних глаз, мои руки сжимаются в кулаки. – Думаю, я знаю одного из нападавших.
– У вас есть доказательства вины?
В ответ сжимаю губы.
– Не совсем.
Король Жерар с озабоченным видом поглаживает бороду.
– Без доказательств я ничего не могу сделать. Но пошлю весточку магистрату. Такое поведение неприемлемо.
Вайолет снова начинает расхаживать по комнате, теперь задумчиво склонив голову.
Мое внимание переключается на Уэслина, стоящего в нескольких шагах позади. Он не отводит взгляда от окна с тех пор, как я приехала, и теперь стоит ко мне спиной, очевидно, безразличный к новости о том, что еще один одаренный был ограблен на улицах. Но, с другой стороны, он никогда не проявлял хотя бы малейшего беспокойства по поводу моих слов. Ни разу с того дня, как мы встретились четыре года назад в этот день.
Ежегодное Предсказание и день смерти королевы Рейнен – это также годовщина нашего с Элосом прибытия в замок Роанин. Совпадение, о котором мне никогда не позволяет забыть его непоколебимое равнодушие.
– Спасибо, Рора, – благодарит король Жерар, и нити оцепенения рассеиваются так же быстро, как и появились. – Вы можете идти.
Он переводит взгляд на портрет своей покойной жены, висящий над незажженным очагом.
– Сэр, мне прочесать еще раз территорию? – с надеждой спрашиваю я. – Я могу отправиться прямо сейчас.
– Нет, – он лениво машет рукой в мою сторону, и мои плечи опускаются. – Нет, возможно, у меня есть для тебя что-то новое. А пока возьми отгул на остаток дня.
Я открываю рот, чтобы спросить, что он имеет в виду, но тут Дом возвращается в гостиную.
– Ваше величество, уже почти одиннадцать. Они готовы открыть ворота.
– Хорошо, хорошо, – король еще раз машет рукой, а затем спрашивает, казалось бы, ни к кому конкретно не обращаясь: – Где Финли?
– Я могу привести его, сэр, – сразу же говорю я, как только Уэслин наконец поворачивается. Его холодные глаза сужаются, и я испытываю смутное чувство победы.
Король Жерар же, напротив, немного оживляется. Это едва заметно: чуть более гладкий лоб и расслабленная челюсть, – но я научилась находить подобные признаки всякий раз, когда упоминают о присутствии Финли.
– Очень хорошо.
Я ухожу прежде, чем его старший сын успевает возразить.
За то время, пока добираюсь до величественного, облицованного коричневым камнем северного крыла и поднимаюсь по лестнице, шум собравшейся толпы становится все ближе и уже проникает сквозь толстые стены замка. Сотни, если не тысячи нетерпеливых людей, готовы утоптать тщательно ухоженный газон. Тревога крепко сжимает мою грудь.
Я заворачиваю за угол и чуть не сталкиваюсь с Финли лоб в лоб.
– Рора! – восклицает он, и широкая улыбка расплывается на его худом лице. – Надеюсь, ты не меня ищешь?
Финли – полная противоположность своим брату и сестре. И это удивительно: его вечная неуклюжесть и неистовая энергия. Волнистые светлые волосы обрамляют доброе лицо, усеянное веснушками – напоминание о детстве проведенном под солнцем. Уже чувствую, как моя привычная маска спадает впервые за два дня.
– Твой отец послал меня на твои поиски, – я окидываю критическим взглядом его помятый костюм и наполовину завязанный галстук, свободно болтающийся на шее. – Вижу, ты снижаешь свои стандарты.