Ноздри Гроу шевельнулись, он резко повернулся ко мне.

— Откуда ты знаешь про заседание, Танни?

Да ну…

— А не должна? — поинтересовалась я. — Мелора пыталась сбросить меня с башни, то есть с балкона. Мне как-то хотелось конкретики по этому делу.

— Гм, — произнес Гроу и отвернулся, а я мысленно дала себе пинка.

Во-первых, вопрос был риторический: разумеется, заседание перенесли, а во-вторых… надо думать перед тем, как говорить. Потому что сообщать Гроу о том, что я собираюсь сделать, в мои планы пока не входило, и что-то мне подсказывало, что в восторге от этого он не будет. Особенно после случившегося.

Но пара лишних лет таэрран…

М-да.

Не знаю, к сожалению или к счастью, но мы прилетели. Опустились на парковку одной из тех элитных высоток, которые выстроились иглами на второй линии вдоль побережья. Отличались они этажностью и изобретательностью архитекторов: наша, например, напоминала закрученную спираль или модель ДНК в стекле. Вспомнилось, как я пырилась на нее, гуляя по пляжу лет десять назад, когда впервые приезжала сюда с Леоной и Рэйнаром. Как будто в другой жизни все это было.

Так, все.

Пока не высплюсь, не буду думать о Леоне.

Вообще ни о чем думать не буду.

— А ее ветром не сдует? — поинтересовалась я, глянув за ограждение.

— Не сдует, — пообещал Гроу. — Во время штормов и ураганов включается силовой щит.

Могу себе представить, сколько здесь стоит квартирка.

Точнее, не могу.

Флайс вальцгардов опустился на свободное парковочное место, угрюмые и мрачные, они выкатились на крышу и потопали к нам.

— Может, их отпустить? — спросила я, поглаживая Бэрри, которая откровенно зевала.

Хочу быть, как виари.

Напугалась, обиделась — через две минуты уже все в порядке.

— Еще чего, — хмыкнул Гроу. — Во-первых, пусть выгуляют ее, мне в квартире сюрпризы не нужны.

— А во-вторых?

— А во-вторых, хрен ты их отпустишь, пока смена не придет.

Его ноздри по-прежнему едва уловимо подрагивали, а зелень из глаз никуда не девалась. Зрачки то вытягивались в полоски-лезвия, то раскрывались во всю ширину радужки, и тогда у меня начинало едва заметно покалывать кожу. Прежде чем я успела спросить, что это вообще такое, к нам приблизились вальцгарды.

— Это ваше. — Гроу бесцеремонно перехватил ошейник Бэрри у меня из рук, подталкивая виари к вальцгардам. — Парк внизу, всем доброго утра.

И, не дожидаясь ответа, рывком увлек меня к лифтам.

Нет, я, конечно, понимаю, что он злится, и все такое…

— А помягче нельзя? — поинтересовалась я, когда мы снова остались один на один.

— Помягче нельзя, — ответил он. — После того, что ты выкинула.

Началось.

— Думаешь, мне весело? — поинтересовалась я. — Весело знать, что из-за меня Рихта и еще двух парней ждет разбирательство?

— У Рихта и двух парней есть свои головы, — заметил Гроу. С ним вообще творилось что-то странное, потому что таким спокойным я его еще никогда не видела. То есть спокойным после такого. Я бы сказала, неестественно спокойным. — Что касается парней, они вообще могли набрать ближайший наряд и сказать: вытащите блохастую из такой-то квартиры в убежище. Все, проблема была бы исчерпана.

— То есть ты не считаешь, что я поступила неправильно?

Лифт щелкнул, раскрывая двери. Просторный холл уже был залит восходящим солнцем, притаившиеся по углам кадки с зеленью стали единственными свидетелями емкого вердикта:

— Я считаю, что ты заслужила хорошую трепку.

На этой оптимистичной ноте меня втащили в квартиру, холл которой немногим уступал общему. Впрочем, это была последняя мысль, которая успела оформиться в моей голове, потому что меня толкнули к стене, запечатав между рук и обжигая звериным взглядом. Не только взглядом, в меня словно потоком ворвалась его сила, заставляя все волосы на коже вытянуться пружинками, дыхание сорваться, а желудок — бодрячком подкатить к горлу.

— За то, что рисковала собой, — прорычали прямо в лицо. — Поэтому, пожалуйста, Танни, будь хорошей девочкой. Не зли меня еще больше.

Не зли меня еще больше?!

— Я ее спасала! — выдохнула, мотнув головой в сторону входной двери, за которой где-то там, в парке, сейчас выгуливали виари.

— Только поэтому я с тобой сейчас разговариваю. Потому что тоже считаю, что бросать друзей в беде нельзя. А теперь смотри мне в глаза.

Учитывая, что я и так смотрела ему в глаза, последнее было излишним.

Равно как и то, что я почти не могла пошевелиться, чувствуя, как искрящее внутри напряжение протягивается по венам резкими ударами сердца.

— У меня интоксикация пламенем. Такое очень редко, но случается. — Гроу говорил медленно и очень спокойно, и, кажется, только сейчас я начинала понимать почему: боялся сорваться. — Случается, когда было общение с драконом, но впоследствии силу долгое время приходилось удерживать в бездействии, как произошло во время ареста. Поэтому сейчас я пойду в душ, а ты будешь сидеть на первом этаже и ждать, пока я выйду. Там вода, мне станет легче. Ты не зайдешь ко мне, что бы ни услышала, это понятно?

— Понятно, — тихо сказала я.

Понимая, откуда все эти чувства: продирающая до дрожи звериная ярость и боль.

— Надеюсь. — Он оттолкнулся от стены и направился в сторону лестницы, уводящей на второй этаж двухуровневой квартиры. Махнул рукой. — Кухня там. В холодильнике даже есть что пожрать.

Он это сейчас серьезно?

То есть он сейчас серьезно думает, что после слов «у меня интоксикация пламенем», после всего случившегося я сяду у него на кухне и буду жрать?!

Наверху хлопнула дверь, и только тогда меня отпустило.

Я сделала пару шагов в сторону кухни и остановилась.

Нет, сидеть на кухне я тоже не буду.

Гостиная у Гроу оказалась огромной, но я пересекла ее в два шага, а точнее, в два удара сердца. Положила руку на перила, чувствуя, как от ладони пульс вбивается до самой груди.

Интоксикация пламенем.

Я не представляла, что это такое, и представлять не хотела, но точно знала: не хочу оставлять его с этим один на один. Найти ванную труда не составило, вернее, я просто толкала все двери подряд, пока не нашла нужную. Увидела валяющуюся на полу рубашку и спину Гроу. Мощную, под смуглой кожей перекатывались напряженные мышцы.

Реакция у него была отменная: вдох — и вслед за яростным взглядом в меня врывается ярость пламени, оглушая, отбрасывая назад все лишнее, кроме одного-единственного желания. Быть со стоящим рядом со мной драконом единым целым.