и чего-то кислого, в целом ничего такого отталкивающего не ощутила. Тем не менее, желудок противно заурчал и я, более не думая, запихнула содержимое ложки в рот.

Густая похлёбка камнем упала в пустой желудок, я даже вкуса не особо почувствовала, есть хотелось до головокружения.

— Не спеши так, Аруна, — улыбаясь, попросила Райла, — рот обожжёшь, да и котелок весь наш, делиться ни с кем не надо.

Её слова меня насторожили: мы самые нищие в стойбище ещё с кем-то делимся? О чём и спросила задумчиво жующую женщину.

— Делимся иногда с Ансгаром, но он редко выходит из леса, предпочитая одиночество.

— А кто это?

— Так дядька твой. Он без ноги остался в тот день, когда твой отец сгинул в лесу, они ходили вместе. С тех пор, как оклемался, так и живёт в лесу. Один. Племени он больше не особо нужен. Калеки никому не нужны. А ведь знатный охотник был. И воин не из последних. Вот только сила берсерка его покинула. И он стал простым орком. И да, отвечая на твой вопрос, скажу, что кроме нас, орков, на планете живёт множество совершенно разных существ: эльфы, гномы, люди, морские жители, там уж их так много, что перечислять устану.

— А драконы есть? — мне было действительно любопытно, всё же я ещё до конца не верила, что всё это происходит со мной по-настоящему.

— Нет, — покачала головой Райла, — но они присутствуют практически в каждой сказке у всех народов мира, посему могу предполагать, что они всё же когда-то здесь были.

— А что это за сила берсерка? — продолжала я выстреливать вопросами, не забывая отправлять в рот, оказавшуюся вполне съедобной густую похлёбку, к тому же, по непонятным мне причинам, с каждой съеденной ложкой чувствовала себя всё лучше и в голове практически перестало звенеть.

— У некоторых орков, но не у всех, просыпаются силы диких зверей, — отложив в сторону свою миску, принялась пояснять Райла, — и они становятся необыкновенно сильными и быстрыми. Когда-то король орков Джерард сделал ставку именно на эту нашу способность, его стремлением было завоевать и подчинить себе людей, эльфов и гномов. Он хотел править всей землёй по эту сторону моря, — женщина встала, подошла к низкому столику и налила воды из высокого кувшина в две крупные щербатые кружки, одну из них вручила мне. — Но другие расы объединились и смогли откинуть войско орков к границам с Великим Лесом, и уже на иссушённом болоте Исихи разгромить армию короля Джерарда. С тех пор мы и живём здесь, на этой самой границе. Мы можем путешествовать по этим никому не нужным неплодородным землям, растить детей, охотиться в лесу сколько влезет. Некоторые орки даже решаются уходить и селятся среди других народностей, вот только удел орков быть простыми батраками, их ставят на самую грязную работу. Нам не дают возможности проявить себя, будь ты хоть кузнецом-золотые-руки — твой товар, скорее всего, никто не купит или предложат смехотворную сумму. Так и живём охотой да собирательством, торгуем помаленьку кариллой и мехом. В лес ходим, но недалеко, только до опушки. Дальше опасно для простых орков. А уж ночью и вовсе не стоит там находиться. Как там выживает Ансгар никто не знает, но, может, он и сгинул уже, давно не появлялся в стобище, — Райла кинула полный печали взор в сторону леса и, кивнув на что-то, добавила, — вон в тех чашах после захода солнца жгут священный огонь. Он оберегает сон всех в стойбище и нечисть не может проникнуть в наши мысли.

Я обернулась и, приглядевшись, заметила метрах в ста от нас торчащие края глиняных горшков. Сосуды же были буквально вмурованы в твёрдую землю. Поставив на землю свою миску, медленно встала и, чуть пошатываясь, направилась в их сторону.

— Аруна, ты куда? — всполошилась мать, но я не ответила, идя к этим странным горшкам. Они манили меня своей таинственностью, мне хотелось прикоснуться к ним...

Присев у одной из чаш, провела пальцем по её краю и задумалась.

— Мама, что значат эти знаки? — спросила я, а сама посмотрела на дно сосуда, которое потемнело от копоти, но, тем не менее, оно (дно) было вычищено на совесть.

— Это обережные знаки, здесь магия земли сплетена с магией огня, а вот тут по кромке, видишь? Это руны защитные от непогоды, огонь будет гореть и в снег, и в дождь, в любую непогоду.

— Кто установил их здесь? — я водила по начертанным в теле сосуда знакам и чувствовала лёгкое покалывание на кончиках пальцев.

— Не знаю, они тут стояли ещё до нашего прихода.

— Что за нечисть живёт в лесу? Её хоть кто-нибудь видел? — продолжала интересоваться я, и, вскинув голову, вгляделась в листву, но деревья настолько близко стояли друг к другу, что разглядеть хоть что-то с моего места не представлялось возможным.

— Конечно, — вздохнула она, — чаще всего это тёмные сгустки энергии: одни зависают на одном месте и не видны в темноте леса, поджидают, как пауки свою жертву, другие могут превращаться в зверей и преследовать добычу, пока не настигнут её и не поглотят. Иногда они выходят за пределы леса, но такое бывает редко, если и случается, то огонь обережный не позволит им напасть на нас. Охотники отправляются в лес с первыми лучами солнца и возвращаются ещё до заката. Отряд женщин, собирающих дары леса, в том числе и кариллу, следуют за ними и останавливаются на приглянувшейся полянке.

— Ясно, — отряхнув руки, я медленно встала и шагнула в сторону леса.

— Да что же это такое?! — охнула возмущённо Райла, — куда ты? Тебя ноги еле держат!

— Да, мама, прости. Мне хочется изучить мир и вспомнить всё, — не моргнув глазом, соврала я.

— Понимаю, — кивнула женщина, взяв меня за руку и крепко её сжав, — но всему своё время, ты ещё недостаточно окрепла. Пойдём, тебе нужно доесть кашу.

— Хорошо, — мне не оставалось ничего, кроме как покорно быть утянутой в сторону вигвама, — пойдём. Мама, получается, магия в этом мире есть, но орки ею не владеют?

— Не владеем, к сожалению, — пожала та плечами, — а владели бы, всё могло сложиться иначе и орки не стали бы отщепенцами.

— А магов среди других народностей много? — меня