Кристи легко носила первого ребенка, не набрав ни одного лишнего килограмма за всю беременность. Многие не подозревали о ее положении вплоть до родов, потому что и живот был маленьким. Вторая беременность преподнесла Кристи немало сюрпризов. Утренняя тошнота, слабость, лишний вес и огромных размеров живот уже на пятом месяце превратили ее в измученную гусыню, раскормленную для приготовления фуа-гра. Оставалось надеяться, что прежние формы вернутся после родов.

Сестра Кристи, Эйна, как-то сказала, что это синдром второго ребенка, когда организм говорит: «С меня хватило и первого раза» — и резко сдает позиции. Кроме того, положению помогали и огромные порции мороженого, булочки с джемом и крекеры, которые Кристи уплетала, словно борец сумо перед соревнованиями.

— Ладно уж, пойду разлучу сына с червяком, раз наша Большая Мамочка не в силах сделать ни шагу. — Джеймс прищурился и положил ладонь на живот Кристи. — Я не хочу, чтобы ты вымоталась прежде, чем мы… окрестим новый дом в нашей новой спальне. — Он хитро подмигнул жене.

Кристи хохотнула. Вес собственного тела так выматывал, что к вечеру у нее едва оставались силы доползти до постели. Она частенько ложилась в девять и засыпала сном праведника как раз в тот момент, когда муж начинал приставать к ней с сексом.

Все афродизиаки мира были бессильны против постоянной усталости беременной женщины.

Кристи поглядела на Джеймса и увидела в его глазах мольбу.

— Ладно, — уступила она. — Но сначала массаж спины.

Удивительно, но во время второй беременности спина и зона позвоночника превратились в настоящую эрогенную зону, и только хороший массаж служил достойной причиной пренебречь сном.

— Договорились! — тотчас кивнул Джеймс.

Как оказалось позже, внутренняя отделка дома была столь ветхой, что Итон мог целыми днями рисовать на стенах, а результаты его художеств все равно потерялись бы среди кусков побелки и обрывков обоев. Кристи то и дело отнимала у сына различные находки, среди которых были сухие насекомые, куски ватина и прочий хлам. После длительного разбора завалов Девлины расставили подержанную мебель по дому, и Итон смог вернуться к любимому занятию — прыжкам на старом продавленном диване.

Казалось, пройдет целая вечность, прежде чем Кристи и Джеймс смогут поесть за нормальным столом из нормальной посуды, не опасаясь, что в еду упадет кусок штукатурки.

Теперь, спустя эту самую вечность, Итону исполнилось тридцать три, Шейн отпраздновал тридцатилетие, а Кристи успела дважды стать бабушкой.

Длинные темные волосы, которые она много лет носила собранными в хвост, теперь были отрезаны и завиты с помощью химии, их серебристый блеск чудесным образом подходил к оливковой коже и темным бровям вразлет.

Кристи все еще пользовалась подводкой для глаз и тональным кремом. В молодости она проводила кисточкой широкую черту над линией ресниц, а теперь черта эта превратилась по моде в тонкую ниточку. Вместо кисточки и флакона подводка превратилась в изящный карандаш, и Кристи находила нововведение удобным. Она вообще любила новинки из мира косметики, потому что они позволяли женщине выглядеть моложе своего истинного возраста.

Кухня в доме тоже выглядела моложе, точнее, новее, чем была на самом деле, и Кристи нравились перемены. Это была третья реинкарнация кухни, все еще не законченная. Прежде здесь было много ярких цветов и мебель из состаренной сосны, однако новый дизайн предполагал сдержанные тона и шкафчики из клена. Вид из окна во двор тоже переменился. Когда-то здесь была простая зеленая лужайка с несколькими яблонями и кленами, по которой могли носиться дети. Теперь, когда Итон и Шейн выросли и в газоне не было нужды, Кристи разбила в садике пестрый цветник, пристанище пчел и бабочек. Пьянящий аромат лаванды висел в воздухе и окутывал дом, словно уютное одеяло.

Последние дни апреля таяли, готовясь уступить место теплому маю. Розовый кустарник, на который Кристи потратила немало сил, увивал беседку вперемежку с плющом, и среди зеленых листьев уже мелькали мелкие белые бутончики. Почему-то розы у Кристи всегда начинали цвести на целый месяц раньше, чем положено, и теряли лепестки позже, чем вяли розы соседей. Было так здорово смотреть на цветник через открытое окно, стоя у раковины и моя посуду! В такие моменты Кристи начинала думать, что все в ее мире находится в равновесии.

Вот и сейчас, пытаясь отодрать от тарелки какие-то намертво прилипшие крошки, Кристи нет-нет да и бросала взгляд на беседку. Все было правильно и чудесно… все, за исключением смутного беспокойства, которое точило ее подсознание, словно червячок корни векового дуба.

Наверное, виной всему была тридцатая годовщина… годовщины и дни рождения всегда вызывают сомнения и печаль, и чем солиднее дата, тем сильнее эти чувства.

А ведь Кристи совершенно не о чем было жалеть. Ей везло все эти тридцать лет. Везло по-настоящему, словно за спиной постоянно стоял ангел-хранитель. За всю совместную жизнь брак Девлинов всего один раз был на грани катастрофы, но и тогда Кристи поймала падающий хрустальный бокал раньше, чем он разлетелся на миллион осколков. Она предотвратила несчастье, а крохотная трещинка давно затянулась и почти канула в небытие. Ни одна живая душа не знала о том, что произошло, поэтому и Кристи старалась не вспоминать.

Но ведь не мрачные воспоминания беспокоили ее все утро?

Нет, точно не они, подумала Кристи уверенно, составляя тарелки в сушку.

Да, удача определенно была с ней. Джеймс был хорошим мужем, и его характер совершенно не испортился за годы брака — скорее даже улучшился. Они словно срослись в единое существо, а не разобщились, как многие другие супруги. Кристи знала много людей своего возраста, которые жили вместе просто по привычке и в доказательство взаимной любви могли предъявить разве что пыльные свадебные фотографии. Они ругались по каждому поводу или же, наоборот, почти не замечали друг друга, и оттого окружающим было немного неловко в их компании. Кристи и Джеймса минула чаша сия.

И почему люди, чей брак давно рухнул, продолжают цепляться за обломки? Отчего не разойтись и не пойти каждому своей дорогой? Уж лучше быть счастливыми поодиночке, нежели несчастными вместе. Распадись их брак, полагала Кристи, они с Джеймсом не станут отравлять друг другу жизнь, а разведутся, сохранив достоинство и теплые отношения.

— Думаешь, можно запланировать, чем именно кончится супружеская жизнь? — рассмеялась Эйна, сестра Кристи, услышав как-то столь радужный прогноз.

Они целый вечер пили вино на террасе, и беседа плавно перетекла в русло, называемое «а что, если».

— А ты считаешь, что мирный конец невозможен?

— Ха! — Эйна сделала глоток вина. — Сохранить достоинство? Поверь мне, ни о каком достоинстве и речи не будет. Хорошо, если ты не порежешь своего драгоценного Джеймса садовым секатором, когда осознаешь, что впереди пустота. Держу пари, что и этого тебе будет мало! Сначала ты его придушишь подушкой, потом сожжешь на костре, а пеплом удобришь свои драгоценные азалии.