Никто точно не знает, когда на этом континенте появились аборигены — люди одной из древнейших на земле рас. Их прошлое окутывает тайна. Находки показывают, что человек появился в Австралии около пятидесяти тысяч лет назад. По одной из гипотез, предки австралийских аборигенов отделились от других народов и, скитаясь, добрались до австралийского материка. Почти до последнего времени аборигены сохраняли черты человека палеолита. В вопросе, откуда они пришли на австралийский континент, большинство авторов склоняется в пользу их азиатского происхождения. Существует родство между австралийскими аборигенами и древними жителями Цейлона, Индокитая и даже Сахалина. Задолго до времен фараонов, перебираясь в течение многих столетий с одного острова на другой, выходцы из Азии постепенно проникали во все уголки Океании.

Возможно, что именно здесь, в Австралии, лежит ключ к разгадке нашего прошлого. Ведь формы быта и культуры, сохраненные аборигенами к началу европейской колонизации, были столь архаичны, что дают возможность моделировать первобытное прошлое всего человечества. В течение последних пятидесяти тысяч лет здесь не произошло сколь-либо существенного развития орудий производства и, как следствие, развития самого общества. Как считают ученые, одной из причин этой заторможенности являлось почти полное отсутствие на континенте хищных зверей, что делало жизнь людей менее напряженной и не стимулировало развития орудий охоты.

Кстати, первым европейцем, увидевшим единственного на сегодняшний день австралийского хищника — собаку динго, — был капитан Вильям Дампир, о котором речь пойдет позже. Он так описал хищника: «Похож на худого голодного волка». И действительно, далеким предком динго был, по-видимому, азиатский волк. Ученые считают, что динго появился на континенте примерно десять тысяч лет назад. Его завезли жители Юго-Восточной Азии, которые плавали между островами архипелага. К динго относились как к домашней собаке. Возможно, его употребляли в пищу и брали с собой в далекие путешествия, чтобы иметь свежее мясо.

Обычный путь развития кочевых племен — это переход к оседлому образу жизни, занятие земледелием и скотоводством. Для аборигенов Австралии этот путь был закрыт в силу того, что не только первобытному народу, но и современным ученым пока не удалось вывести из диких растений Австралии ни одного культурного злака, способного, как пшеница или рис, стать важным элементом питания. Не произошло, кстати, и одомашнивания ни одного коренного австралийского животного, поскольку, как выразился один из ученых, «кенгуру нельзя оседлать, а вомбата доить».

Во время раскопок в одном из болот Южной Австралии были найдены бумеранги, возраст которых около десяти тысяч лет. Распространено ошибочное мнение, будто бы бумеранг «придуман» австралийскими аборигенами. На самом деле это не так. Классический тип бумеранга восходит своими корнями к доисторическому Египту и попал в Австралию довольно поздно.

К моменту встречи с европейцами традиционной одеждой аборигенов была набедренная повязка, а во многих частях Австралии и ее не носили. Как сказал автору этой книги один абориген: «Зачем одежда?! У меня всё в полном порядке, мне нечего прятать». Хотя австралийские аборигены уже давно не ходят голыми, но и по сей день они не стыдятся наготы.

Когда первые европейские поселенцы прибыли в 1788 году на материк, здесь проживало около трехсот тысяч аборигенов. Они говорили примерно на пятистах языках и наречиях. Каждое племя из пятисот-шестисот человек имело свой язык. Обычно абориген владел тремя и более языками. Кроме родного он свободно говорил и на языках своих непосредственных соседей.

Необычен был и их семейный уклад. У женщин, независимо от возраста, существовала тенденция выходить замуж за мужчин старше сорока лет. Объяснялось это просто. К сорока годам мужчина достигал высшей ступени своей продуктивности и мог наилучшим способом обеспечить семью. Вообще, «распределение» жен у аборигенов было весьма своеобразным. Старикам доставались молодые девушки, а юношам — старые вдовы. Сильные молодые жены могли охотиться и содержать своих старых мужей, а молодые мужчины сами были способны прокормить семью. Естественно, что молодые были этим недовольны, но обычай был строг.

Абориген-художник дарит автору книги разрисованный им бумеранг

«Белым людям трудно разобраться в наших нормах брака и родства, — пишет известный художник-абориген Дик Рафси. — Брат моего отца не является моим дядей. Его я тоже зову отцом. Его дети для меня такие же братья и сестры, как и мои родные. А вот сестру отца я зову тетей, а ее детей — двоюродными братьями и сестрами. Сестру моей матери я называю тоже матерью, а ее детей — братьями и сестрами. Брат моей матери приходится мне дядей… Мне можно жениться на двоюродной сестре по материнской или отцовской линии, но, как правило, предпочтение отдается материнской линии».

На протяжении жизни аборигены женились и выходили замуж многократно. Женщина имела в среднем до четырех мужей, а мужчина — не менее четырех жен, а то и восемь−двенадцать.

Даже сегодня взаимоотношения между полами носят у аборигенов весьма свободный характер. Муж может одолжить жену другому мужчине, не спросив ее согласия. Это входит в ее обязанности. Половые сношения могут быть использованы и как средство наказания за какой-то проступок. В этом случае женщину заставляют совершать половой акт поочередно с несколькими мужчинами.

Интересно отметить, что в прежние времена аборигены не знали, что между половым актом и зачатием существует какая-то связь. Половой акт считался удовольствием, а рождение ребенка приписывалось «духу». Поскольку половой акт был естественной функцией, то его не скрывали и занимались им у костра, на глазах всей семьи.

Если вдруг рождались близнецы, то у некоторых племен это считалось дурным предзнаменованием. Грядущие несчастья можно было предотвратить, убив одного из новорожденных, что зачастую и делалось. Но вообще-то, аборигены — очень любящие родители. Они никогда не наказывают малышей, балуют их, выполняя все их капризы и желания, а с восьмилетним ребенком мать может возиться как с младенцем, нередко даже продолжая кормить его грудью.

Сейчас реже, но в прежние времена каждая аборигенская девочка в десять лет переходила жить в семью будущего мужа, учась этой роли у его старших жен. Вступив в период половой зрелости, она проходила процесс инициации — посвящения во взрослые. Ее уводили в буш и там подвергали ритуальной дефлорации — «хирургическому» лишению девственности, после чего, согласно требованиям обряда, с ней вступали в половой акт мужчины, состоящие с ней в родстве. Начиная с четырнадцати лет, она рожала своего первого ребенка, а затем продолжала рожать почти каждый год.

С мальчиком происходило нечто аналогичное. В десять лет его отлучали от матери для подготовки к обряду инициации. Инициация предусматривала воспитание дисциплины у юношей и их обучение, которое проводили старые опытные охотники. Юношей испытывали на мужество: выбивали два передних зуба, выщипывали волосы на половых органах, совершали обрезание, наносили рубцы на теле. Одновременно юноша изучал и много того, что ему было необходимо в практической жизни.