Амелия наклонилась вперед, нахмурив брови:

– Надеюсь, я не поставила вас с Каролиной в неловкое положение, приехав сюда сегодня вечером, но у меня слишком срочное дело, чтобы излагать его в письме.

– Миссис Брэдстрит, простите за вопрос, но вы попали в беду? – нахмурившись, поинтересовался я.

– Нет, капитан Коршэм, но я боюсь, что в беду мог попасть Тэд.

– Понятно. – Я попытался скрыть свое беспокойство за раздражением. – Он в долговой тюрьме? Вам нужны деньги?

Мой тон заставил ее слегка побледнеть.

– Он пропал. Он приходил ко мне уже почти неделю назад – перед тем как уехать из города по делам. Он сказал, что заедет снова, когда вернется в Лондон, но так и не появился. Я отправилась в его квартиру, но его там нет. Привратник не видел его со дня отъезда из города. И никто другой его не видел.

– Когда он должен был вернуться?

– В четверг.

– Но прошло всего четыре дня, – заметил я. – Тэд всегда был не самым надежным парнем.

Она коснулась рукой ожерелья, и камни вспыхнули в свете свечей.

– Тэд сказал мне, что направляется в Дептфорд, – тихим голосом сообщила она. – Дептфорд – рабовладельческий город, не правда ли?

Тэд и рабство. Я помнил наши памфлеты, эссе и речи. Немодная тема аболиционизма когда-то воспламенила наши юные души. Нас чуть не выгнали из Оксфордского университета из-за этого. После возвращения с войны я обратил свое внимание на более традиционные политические вопросы, но Тэд с годами стал только злее и решительнее.

Я заговорил мягким тоном, чтобы успокоить ее и успокоиться самому:

– Я уверен, что нет причин для чрезмерного беспокойства. Может, в Дептфорде и не любят аболиционистов, но самое худшее, что они могут сделать, – это выслать его из города.

Амелия молчала какое-то время.

– Я беспокоюсь о нем. Дело не только в Дептфорде. Тэд впутался в какое-то опасное дело. Он сказал мне, что нажил себе могущественных врагов.

– Он всегда был склонен к преувеличениям. А врагов он видел повсюду.

– Но это не означает, что их нет. Он боялся. Я видела это… – Амелия запнулась. – Он говорил, что за ним следят, а в Дептфорде его даже пытались убить. Я предложила ему обратиться к властям, но он заявил, что все они заодно с работорговцами.

«Ты знаешь, что представляет собой Тэд», – сказал я сам себе. Его, вероятно, посадили в Дептфордский дом предварительного заключения [8] из-за долгов, или он скрывается от своих кредиторов в Лондоне. Но одновременно с этими циничными мыслями во мне рос комок страха. А что, если кто-то на самом деле пытался его убить? А если этот человек предпринял еще одну попытку и она оказалась успешной?

– Он говорил что-то еще про этих могущественных врагов?

– Он говорил, что не оставит в покое работорговцев. Что сожжет их дотла.

– Предполагаю, что метафорически?

Хотя с Тэдом никогда нельзя было быть ни в чем уверенным.

– Думаю, да. Он заявил, что после того, как покончит с ними, работорговля никогда больше не восстановится.

Я не улыбнулся, хотя мог бы при других обстоятельствах. Именно такие вещи мы обычно и говорили, когда учились в Оксфорде. «Мы покончим с детским трудом. Покончим с травлей медведей. Покончим с рабством». Детские мечты, столь же нереальные, сколь и похвальные.

Амелия ждала моего ответа, а когда я ничего не сказал, снова заговорила сама:

– Я сказала ему, что это смехотворно. В торговле африканцами крутятся многие миллионы фунтов стерлингов. Она охватывает три континента. Как один человек может надеяться положить этому конец?

– И что он ответил?

– Только что он собирается в Дептфорд – забрать что-то, что хотели бы заполучить его враги, что-то, что он сможет использовать против работорговцев. И что, если с ним что-то случится, пока он там, я должна отправиться к Гарри Коршэму. Он сказал: вы поймете, что нужно делать.

– Он так сказал? – Я удивленно уставился на нее. – Я не видел его больше трех лет.

– Я думаю, что вы единственный человек, кому он на самом деле доверяет. – Она удерживала мой взгляд, не опуская серых глаз, которые были так похожи на глаза Тэда. – Я не стану притворяться, что понимаю, из-за чего произошел разрыв между вами, капитан Коршэм, и моим братом. Но ведь когда-то он был вашим лучшим другом на свете. Вы съездите в Дептфорд и попробуете его найти?

Я все еще колебался. У меня не было желания снова видеть Тэда и бередить старые раны. Но как я мог не поехать?

– Конечно, съезжу. Прямо завтра с утра. А пока постарайтесь не волноваться.

Ее глаза горели, ее явно переполняли эмоции, но я не нуждался в ее благодарности. Мне нужно было только удостовериться, что Тэд в безопасности. На мгновение представив, что его больше нет, я ощутил холод во всем теле, словно превратился в мрамор из могильного склепа. Словно тень упала на мою душу.

Глава вторая

Я спал урывками и проснулся раньше шести. Больше часа я просто лежал, размышляя о вчерашнем визите Амелии. Я много раз повторял себе, что мои вчерашние страхи не имеют никаких оснований. К тому времени, как я умылся и оделся, мне удалось убедить себя, что я найду Тэда в Дептфорде, упорно пытающегося изменить мир и совершенно не беспокоящегося о том, сколько проблем создал.

Дверь в спальню Каро была закрыта. Я слышал, как она вернулась прошлой ночью где-то около трех, и решил ее не будить. Я спустился вниз и попросил Помфрета, чтобы велел Сэму готовить мою карету. В библиотеке я быстро написал записку Николасу Кэвилл-Лоренсу, заместителю министра по вопросам войны, в которой объяснил, что вынужден уехать из Лондона по срочному делу. Я вернулся домой из Америки с инвалидностью, и меня прикрепили к Военному министерству. Вскоре мне предстояло стать членом парламента. Я хотел добиться там перемен, хотя все фракции, комитеты и административный лабиринт все сильнее утомляли меня. Я сказал себе, что денек вдали от интриг Уайтхолла [9] пойдет мне только на пользу.

Я отдал записку одному из лакеев и отправил его вручать ее адресату, а сам пошел завтракать с Габриелем в детскую. Мы строили замки из кеджери [10], которые штурмовали с помощью солдат, сделанных из тостов. Смех моего сына помогал избавиться от всех тревог, и из дома я уезжал сильно воспрявшим духом.

Сэм поехал по дороге на юг, через Лондонский мост. Улицы кишели повозками, каретами и двуколками.