носу так, что он отлетел на парту и свалился за нее, а потом наслаждалась видом его загипсованной рожи. Дедушка тогда, выйдя из кабинета директрисы, меня отругал, сказал, удар нужно предупреждать, а не наказывать потом. И он был прав.

И эти не отличались ни умом, ни сообразительностью, ни даже элементарным воспитанием. Будто накачанные гормонами мальчишки.

Моя фигура ведь не повод так себя распускать по отношению ко мне.

За кого они меня принимают? Хотя о чем это я? И так понятно за кого.

И это меня, обладательницу двух красных дипломов, которые я, к слову сказать, не купила, а сама своим умом получила.

Ну, дедушка, удружил.

Остается только сжать зубы и использовать то, чему меня долгие годы учил дед. И все бы ничего, я прекрасно спровадила почти всю часть, да так, чтобы остальным неповадно было, пока не появился он. Хам.

Как он сказал? Оголить грудь? Да у меня комбез по самый подбородок застегнут! Задрать подол? У меня его вообще нет. Невоспитанный мужлан.

Нет, я себя не оправдываю, но зачем пялиться на меня, как в голодный год на кусок мяса?

Можно подумать, они здесь никогда женщин не видели. А я и так целый день занималась только тем, что отшивала, иногда даже с рукоприкладством, если «ухажер» вообще не воспринимал человеческую речь. Так что, извините, я была зла и расстроена.

Возможно, я бы и попросила прощения, если бы он не назвал меня собачкой.

В школе я была самой маленькой в классе, и все звали меня Чиби. Потому что напоминала одноклассникам чихуахуа нашего учителя математики. Лохматая мелочь отличалась неимоверной гавкучестью.

Вот я и озверела. Разодетый павлин.

Когда за ними закрылась дверь, я, конечно, пожалела о своей вспышке гнева. Дядя Виктор пошел на поводу у деда и взял меня под опеку, и даже от помощи моей отказывался, а я ему такое представление устроила прямо под дверями его кабинета. Короче, стыдно.

Решила извиниться и приготовила кофе, на двоих. Постучала, но никто не ответил, так что я со спокойной совестью открыла дверь и… онемела от гнева.

«Да я лучше с настоящей змеей лягу, чем с этой крикливой собачкой».

Что я там хотела сделать? Извиниться?

Я ему сейчас эту чашку на голову надену, прямо натяну, чтобы неповадно было вообще рот в мою сторону открывать.

Нет, он, конечно, хамло редкостное, но инстинкт самосохранения у него работает что надо. Вон как резво поскакал к выходу. Прямо газель, нет, в его случае явно козел.

— Я смотрю, ты с моим майором подружилась, — со смешком выдает дядя Витя, как только за этим парнокопытным индивидом закрывается дверь.

— Хотела извиниться, — честно отвечаю я, — но, видать, слишком поспешила с этим. У вас тут люди водятся или все как эти? — спрашиваю я, продолжая сверлить закрывшуюся дверь злым взглядом.

Громкий смех дяди Вити привлекает мое внимание.

— Ну что поделать, раз ты у нас выросла такая красавица? От одного взгляда на тебя мои парни мозги потеряли, как сопливые юнцы себя ведут. Даже моего лучшего человека эта участь, походу, не миновала, — объясняет он мне то, что я и так поняла. — Ты на него не обижайся, он не плохой, — кивает он в сторону двери. — Посидела бы ты у себя, все было бы намного проще.

— Дядь Вить, мы это уже обсуждали, я так не могу, — качаю я головой, сажусь в кресло напротив его стола. — Мало того что меня дед с работы вытянул и к вам на шею повесил, так еще и я буду лежать и пылиться. Да я же с ума сойду в четырех стенах, думая о том, что с дедом.

— Да что с ним будет, — отмахивается он, — и не такое проходил. — Но за его словами я слышу отзвук тревоги. Все не так просто, как он хочет показать. — Вкусно пахнет, — принюхивается он к чашке с моим фирменным латте.

— Попробуйте, — предложила я, наблюдая за тем, как он пригубил, а потом и отхлебнул почти полчашки разом.

— Ого, вкусно, — он залпом допил остатки. — Что это?

— Кофе, — отвечаю я, улыбаясь.

Прежде чем я успела взять вторую чашку, лапища дяди Вити ее уже приватизировала, и эту порцию кофе постигла участь первой.

— Кофе — это то, что моя секретарша готовит, а это как называется? — усмехнулся он, с сожалением заглянув на дно чашки.

— Латте, — поясняю название. — Его просто нужно уметь готовить, — улыбаюсь я. — Если вам понравилось, то сделаю еще.

— Вот спасибочки, — обрадовался он.

— Деда не звонил? — спрашиваю я, переживая за единственного родного человека. Мои родители погибли в аварии, когда я была маленькой, и дедушка вырастил меня сам.

— Нет пока, — отвечает дядя Витя, и по его голосу я понимаю, что вряд ли дед в ближайшее время позвонит.

— Это настолько серьезно? — спрашиваю, хоть и не надеюсь на честный ответ.

Ну почему мужчины, да и вообще все вокруг, считают, что если блондинка, то круглая дура и пустышка?

— Нет, конечно, ты же знаешь своего деда, — ожидаемо отмахивается он. — Мнительный просто. Еще бы, единственная внучка.

В одном он точно прав: я хорошо знаю деда. И из нас мнительностью страдаю больше я.

— Хорошо, тогда я за кофе, — решаю не спорить. Попробую связаться с дедом по-другому.

На письма в почте он не отвечает, телефон отключён. Все намного серьезнее, чем мне говорят. Поэтому решаюсь на крайнюю меру.

Радую дядю Витю еще двумя чашками своего фирменного напитка. Хорошо, что в нем больше молока, чем кофе.

Заканчиваю приводить в порядок таблицы. И наконец, предоставленная сама себе, приступаю к тому, что мне действительно интересно.

Я хороший программист, так что вскрыть любую систему для меня не проблема. Уже не раз так делала, чтобы узнать, где на данный момент дедушка. Иногда я просто хотела убедиться, что с ним все в порядке. И этот раз не стал исключением.

Но сигнал его телефона был отключен. А это значит, он сам его отключил.

От нехорошего предчувствия сворачивает внутренности. Что же такое происходит?

Я знаю, что дед перешел дорогу не тем людям, точнее, это я помогла ему это сделать. Но в той информации, что я вытащила, не было ничего сверхстрашного, хоть они и попытались информацию спрятать так, будто это коды от запуска ракет. Подумаешь, что-то украли, и не раз. Кто сейчас у власти не ворует?

Но деда словно подменили после этого. Он стал тем генералом, которого знали все, но я до этого никогда не видела.

Со мной он всегда