Логан смотрел в недоумении на всю эту картину, но ничего сказать не мог, как я понимаю, переваривая полученную информацию о моем ранее неизвестном ему моральном облике.

— Нам пора, сержант, у нас режим, — с этими словами я развернулась и направилась в сторону выхода, но, пройдя метров 10, меня окликнул и догнал сержант.

— Прости за мою реакцию, так неожиданно все. Тебе очень идет материнство. Если чем-то могу помочь, напиши или позвони. Я с радостью все сделаю.

— Спасибо, сержант. Учту. Но должна справиться сама, — я засмеялась, помахала коллегам в отделе рукой, и мы с «сыном» вышли из управления.

— Ну что, сыночек, вот ты и побывал на работе у своей временной мамы, — усмехнулась я, обращаясь к улыбающемуся малышу, одновременно снимая с сигнализации свою машину, боковым зрением обратив внимание на то, что недалеко стоит автомобиль, в котором сидит якобы парочка, и из-за спины девушки парень снимает на видео меня и мелкого.

— Наверное, друзья твоего папы, — сказала я малышу, вытаскивая его из кенгуру, укладывая в кресло для транспортировки малышей в автомобиле, и помахала этим двоим «наблюдателям» рукой, мило улыбнувшись, на что парень так растерялся, что помахал мне в ответ.

— Смешная «наружка» за нами, сыночек, — обратилась я к мелкому и дала ему попить воды из бутылочки.

Пока ехала в сторону дома, куда уже должны были доставить весь арсенал того, что мне потребуется для совместной жизни с шестимесячным ребенком, в зеркало заднего вида следила за двумя автомобилями, которые меня сопровождали. Я же держала наготове свое оружие.

Придуманная легенда о том, что родственникам срочно понадобилась моя помощь, и они оставили мне маленького ребенка, возымела свое убедительное воздействие, мне дали отпуск, и я начала осваивать роль новоиспеченной мамы мальчика.

Частная медсестра приходила к нам раз в неделю, я четко следовала ее указаниям по уходу и кормлению малыша, и мы с ним хорошо поладили. Энтони оказался спокойным, улыбчивым ребенком. Он любит бывать на свежем воздухе, ему нравится массаж, которому меня научила медсестра, купаться, а еще спать у меня на груди. Кстати, делюсь секретом, если сесть в кресло-качалку, а ребенка положить животом себе на грудь, у него не болит живот и он быстро засыпает.

Вот и сейчас он в этой позе, пока я слегка раскачаюсь в кресле, сладко спит, причмокивая губками и держась пухлой ручкой за амулет, висящий у меня на шее, на цепочке, к которому я никому никогда не даю прикасаться. А я невольно чувствую тепло, исходящее от амулета и его руки, и на душе спокойно, и невольно вспомнился разговор с отцом, состоявшийся какое-то время назад.

АВТОР

— Малышка, помнишь, я тебе рассказывал историю этого украшения, которое мама хотела тебе отдать, когда ты вырастишь? — Филиппо протянул дочери подвеску-амулет из платины в виде половины Дерева Жизни, — она символизирует энергию рода и связанную с ним защиту.

— Пап, а разве это не славянский символ? И почему половина Дерева? Это тоже что-то символизирует? — Джемма искренне не понимала некоторых вещей.

— В принципе, не имеет значения, к чьей культуре относится этот символ. Когда ты услышишь его историю, поймешь, что его сила в другом. Эбигейл и Эми познакомились в университете. Эми была на три года старше твоей мамы. Так получилось, что после университета Эми уехала работать на север Италии, где познакомилась и вышла замуж за Антонио Марино, возглавляющего соответствующий клан. На их свадьбе я и познакомился с твоей мамой. В семье Марино родился мальчик, которому дали имя Андрэа. Твоя мама стала его крестной. А спустя 4 года после его рождения и через 2 года после нашей с Эбигейл свадьбы появилась ты. Так вот, малыш Андрэа, когда увидел тебя через несколько дней после выписки из роддома, сказал, что ты будешь его женой, он будет тебя любить и защищать, подождет, пока ты вырастишь. Мы тогда смеялись с его слов от души. Оказалось, что ваши мамы еще в юности мечтали, чтобы дети были как минимум дружны, а если родятся разнополые и мальчик будет старше, то влюбились друг в друга и всегда были неразлучны, желали вам неземной любви. И когда ты родилась, Эбигейл и Эми заказали для вас с Андрэа половинки этого амулета, которые, если их соединить, станут одним целым. Все это время я хранил амулет и сейчас хочу, чтобы ты его приняла и носила, не снимая, такова была воля твоей мамы, — Филиппо сел рядом с дочерью, обнял ее, а она положила свою голову ему на плечо, сжимая в ладони амулет.

— Я буду его носить, пап. А все-таки, судьба несправедлива. Они обе оказались в одном самолете, потерпевшем крушение. Теперь ни у меня, ни у Андрэа нет мамы. Но у меня есть ты и дедушка — лучшие в мире, вы мое сердце и душа, — девушка посмотрела в глаза отцу, положив свою ладонь на область сердца, на что отец погладил дочь по голове.

Какое-то время они сидели, молча, потом Джемма спросила: «А где сейчас Андрэа? Между нашими кланами мир или есть недопонимание?»

— Все в порядке. После авиакатастрофы Антонио Марино сильно сдал, он и по возрасту ведь старше меня, Андрэа уехал в 17 лет в Америку. Отец переживает, что тот не хочет продолжать дело клана в Италии. Была ситуация, когда нас пытались поссорить, но дружба не позволила посторонним вмешаться в наш союз. Мы ладим.

— Мама и Эми хотели, чтобы мы с Андрэа были вместе, а если я его не полюблю, это будет предательством мамы, она бы обиделась, что ее мечта не сбылась? Или мы с Андрэа должны пожениться? — искренность дочери умиляли отца, он ласково погладил ее по голове и улыбнулся.

— Нет, конечно, милая. Вступать в брак нужно только когда оба человека любят друг друга безгранично, верят и берегут это чувство.

— Как вы с мамой?

— Да. Я твою маму и сейчас люблю, и любить буду всю жизнь. Надеюсь с ней встретиться и после смерти. Если ты не полюбишь Андрэа, то никто не заставит тебя выйти за него замуж. Мама тоже считала, что без взаимной любви в брак нельзя вступать. Так, что не думай об этом.

— А Антонио Марино женился после гибели Эми?

— Нет, солнышко. Он тоже оказался однолюбом. Мы с ним одинокие волки теперь. Наши жены в наших сердцах, а в детях — продолжение.

— Знаешь, я тоже хочу, чтобы меня так любил мой муж, но с моим характером лучше не выходить замуж, зачем человеку психику травмировать, —