– Какое у вас чудесное платье, – говорит Сара.

Бен, обойдя жену, начинает изо всех сил трясти руку Дэвида. Голубоглазый Бен Киплинг одет в приталенную синюю рубашку и белые шорты с ремнем. Он – партнер в одной из фирм, входящих в первую четверку на Уолл-стрит, – настоящая акула бизнеса.

– Вы видели эту чертову игру? – спрашивает он. – Как он мог не поймать тот мяч?

– Лучше на начинай, а то заведусь, – отвечает Дэвид.

– Да такой мяч даже я поймал бы, хотя у меня руки мягче французского батона, – продолжает негодовать Бен.

Стоя лицом к лицу, мужчины еще какое-то время перебрасываются шутливыми репликами – два быка, склонившие головы и примеряющиеся к атаке просто из любви к схваткам.

– Должно быть, игрока ослепили прожекторы, – предполагает Дэвид. Его телефон пищит, сообщая о получении эсэмэски. Взглянув на экран, Дэвид хмурит брови и начинает набирать ответ. Бен бросает взгляд через плечо и, убедившись, что женщины беззаботно болтают, наклоняется к Дэвиду.

– Нам надо поговорить, приятель.

Дэвид нетерпеливо пожимает плечами, продолжая писать эсэмэску:

– Не сейчас.

– Я вам звонил, – сообщает Киплинг и хочет добавить что-то, но умолкает при виде Эммы, которая наконец протиснулась в салон с подносом в руках.

– «Гленливет» со льдом, если не ошибаюсь, – говорит она, вручая Бену стакан.

– Вот умница, – хвалит стюардессу Бен и залпом выпивает полпорции шотландского виски.

– Мне просто воду, – просит Дэвид, видя, как Эмма берет с подноса стакан с водкой.

– Да, конечно, – улыбается стюардесса. – Я сейчас вернусь.

Сара Киплинг наконец исчерпала темы для светской болтовни.

– Надеюсь, у вас все в порядке, дорогая, – участливо произносит она, касаясь руки Мэгги. Похоже, Сара успела забыть, что в начале разговора уже интересовалась этим вопросом.

– Да, у меня все хорошо, – снова повторяет Мэгги. – Просто перед отъездом было много суеты. Хочется поскорее оказаться дома.

– Понимаю. Нет, я очень люблю отдыхать на пляже. Но здесь так скучно. Конечно, закат – это прекрасно, но сколько дней подряд можно любоваться этим зрелищем? Рано или поздно неизбежно возникает желание заглянуть в «Барниз».

Мэгги бросает озабоченный взгляд в сторону открытой двери салона самолета. Заметив это, Сара интересуется:

– Вы кого-то ждете, дорогая?

– Нет. То есть я хочу сказать, что будет еще один пассажир, но…

Ее выручает дочь. Перебив Мэгги, она тем самым избавляет ее от необходимости закончить фразу:

– Мам! Не забудь, завтра Тамара отмечает день рождения. Нам еще нужно купить ей подарок.

– Хорошо, – рассеянно отзывается Мэгги. – Давай утром сходим в «Стрекозу».

Мэгги видит, что ее муж и Бен о чем-то разговаривают, причем вид у Дэвида довольно мрачный. Она решает, что позже попытается выяснить, о чем шла речь, но понимает: скорее всего, ей это не удастся. В последнее время Дэвид был очень погружен в себя, и ей не хотелось бы вызвать у него вспышку раздражения и тем самым спровоцировать ссору.

Мимо Мэгги проходит стюардесса и вручает Дэвиду стакан с водой.

– Может, добавить ломтик лайма? – спрашивает она.

Дэвид отрицательно качает головой. Бен озабоченно потирает ладонью небольшую плешь на макушке и бросает взгляд в сторону кабины пилотов.

– Мы ждем кого-то еще? – интересуется он. – По-моему, нам пора трогаться.

– Будет еще один пассажир, – говорит Эмма и заглядывает в список. – Скотт Бэрроуз.

– Кто это? – осведомляется Бен, вопросительно глядя на Дэвида.

Тот пожимает плечами:

– Какой-то приятель Мэгги.

– Он не приятель, – возражает жена. – То есть я хочу сказать, дети его знают. Мы случайно встретились с ним вчера на рынке. Он сказал, что ему нужно в Нью-Йорк, и я пригласила его присоединиться к нам. Кажется, он художник. – Мэгги смотрит на мужа. – Помнишь, я показывала тебе несколько его картин?

Дэвид бросает взгляд на часы.

– Ты сообщила ему, что вылет назначен на десять вечера?

Мэгги кивает.

– Что ж, – говорит ее муж, опускаясь в кресло. – Еще пять минут, и ему придется ехать на пароме.

Через круглый иллюминатор Мэгги видит командира экипажа: стоя на взлетно-посадочной полосе, он разглядывает крыло. Внимательно осмотрев гладкую алюминиевую обшивку, пилот медленно отходит в сторону и направляется к трапу.

Позади Мэгги Джей-Джей, поворочавшись немного, меняет позу. Он продолжает спать. Рот мальчика слегка приоткрыт. Мэгги поправляет сползший плед и целует сына в лоб.

Она видит, как командир экипажа входит в салон самолета и здоровается с пассажирами. Это высокий мужчина крепкого сложения, с военной выправкой.

– Леди и джентльмены, добро пожаловать на борт, – приветствует он. – Надеюсь, полет покажется вам коротким. По пути нас ждет небольшой ветер, но в целом погода хорошая.

– Я видела, как вы осматривали крыло, – говорит Мэгги.

– Обычная визуальная инспекция. Я провожу ее перед каждым полетом. Самолет выглядит прекрасно.

– А как насчет тумана? – интересуется Мэгги.

Рэйчел, услышав вопрос матери, закатывает глаза.

– Туман для такой современной машины, как эта, не является проблемой, – поясняет пилот. – Поднявшись на высоту в несколько сотен футов, мы окажемся над ним.

– Я хочу немного вон того сыра, – вмешивается Бен. – Может, включим музыку? Или телевизор? По-моему, сейчас Бостон как раз должен играть с кем-то.

Эмма начинает листать каналы, а остальные пассажиры устраиваются в креслах и убирают под сиденья ручную кладь. В кабине пилоты приступают к выполнению предполетного регламента.

Телефон Дэвида снова издает писк. Он смотрит на экран и опять хмурится.

– Ну, ладно. Мы ждали этого художника сколько могли, но всему есть предел! – раздраженно бросает он и кивает Эмме.

Та пересекает салон и, подойдя к двери, тянет ее на себя. В ту же секунду пилот запускает двигатели. Дверь уже почти закрылась, как вдруг сквозь оставшуюся щель в салон доносится крик:

– Подождите!

Корпус самолета слегка покачивается от шагов запоздавшего пассажира, поднимающегося по трапу. Мэгги чувствует, как, несмотря на все усилия сохранить безразличный вид, кровь бросилась ей в лицо. Скотт Бэрроуз протискивается в салон. На вид ему лет сорок пять. Он покраснел и запыхался. Его длинные седеющие волосы растрепались. Обут он в поношенные бело-голубые кроссовки. На одном плече у него висит зеленая дорожная сумка. Во всем его облике есть что-то мальчишеское, но в уголках глаз уже прорезались глубокие морщинки.