будет хорошо, я уверена. Если будет нужна помощь — не стесняйся, пиши. Всё, что будет в наших силах…

Он неловко кивнул и вышел на яркое солнце двора.

— Пошли!

Куратор махнул рукой в сторону школьной парковки. На спец-местах выделялись три навороченных машины, причём одна из них…

— Ух ты! На настоящих колёсах!

Иван Андреич довольно ухмыльнулся и вынул из кармана округлый брелок:

— Я тут в качестве столичной шишки, могу себе позволить, — брелок пискнул, машина моргнула фарами и вроде как слегка, едва заметно качнулась.

Больше ничего не произошло.

— Слева садись. Ручку немного вверх и дверь на себя, тут никакой автоматики нет, чистое ретро.

Вот это да! Такие только в музее транспорта видеть доводилось. Неужели настоящий наземный электромобиль? Начало двадцать первого, не иначе.

Петька устроился на сиденье, непривычно закрыл дверь, примерился к подлокотникам. И вздрогнул от неожиданно громкого звука заработавшего двигателя.

Куратор перехватил его взгляд.

— Никогда не слышал, чтоб электромоторы так работали, — пояснил Петька.

— Это дизель, сынок!

Иван Андреич любовно огладил руль:

— Кадиллак Эскалэйд, конец двадцатого века, американская классика! Тяжёлый. Рамный. Натуральная кожа, настоящие деревянные вставки в панели — никакой имитации, все дела, — внутри машина была под стать внешнему пафосному виду — просторная, и даже такой здоровый дядька как новый Петькин наставник ничуть не чувствовал себя стеснённым в движениях. — Они больше бензиновые были, а мне нравится, как дизель звучит. Выпускался ещё до всех нефтяных кризисов, так что жрёт он, как лошадь, — автомобиль, тяжело урча, выехал с площадки, — но нас, как ты понимаешь, это мало волнует. Опция «бесконечное топливо», очень рекомендую. Стоит не так дорого, но полностью себя оправдывает. В разы меньше идиотских ситуаций.

Последние фразы снова напомнили Петьке об открытиях сегодняшнего дня, и эйфория от знакомства с «настоящей старинной» машиной куда-то исчезла. Какая уж тут натуральная кожа, если всё — иллюзия…

— Ну и ерунду ты думаешь, — наставник как будто подслушал его угрюмые рассуждения, и Петька зябко поёжился. — Да не читаю я мысли, можешь не бояться. Просто за эти годы столько таких разговоров перегово́рено, я уж и со счёта сбился.

Автомобиль вырулил на тихую окраинную улицу и бодро поехал вдоль ряда участков, в глубине которых стояли двухэтажные коттеджи. На площадках рядом с некоторыми играли дети.

— Ты вот едешь сейчас, накручиваешь себя: «ах, меня обманывали», да «ах, всё было ненастоящее». Все так поначалу думают, даже можешь башкой не мотать, — машина резко дёрнулась и встала, так что Петька чуть не воткнулся в ту самую украшенную натуральным деревом панель. — А ты притормози.

Наставник развернулся вполоборота, вздохнул, его чёрные, похожие на толстых гусениц брови сложились домиком. Качнул головой:

— Вон туда посмотри.

Петька обернулся. Дом как дом. Кусты всякие. Забор невысокий. Калитка со звонком. Какая-то горка детская, что ли. Песочница. На верёвочных качелях с визгом раскачивались три чумазых карапуза. Мелкие совсем, ещё и в школу не ходят, должно быть.

— Как думаешь, нормально им? Может, надо отключить их от вирта, чтоб всё по-честному? Чтоб познали радость дыхательных аппаратов или многочасового гемодиализа. Кто-то из них, наверное, даже сможет иногда выбираться из комнаты. На инвалидном кресле.

— Но это…

— Что — это? Совсем другое? И чем они отличаются от тебя? Размером? Возрастом? Пф-ф! Всегда найдётся кто-то, кто будет считать тебя шпаной зелёной, это я тебе на основании собственного опыта говорю, — машина плавно двинулась вперёд. — Пойми, парень, главное — это ты, тот, который внутри. Твои переживания. Страдания. Радости. Надежды. Твои победы. И люди, которые вокруг тебя — они живые. И чувства, которые мы переживаем — они настоящие. Плевать мне, что я живу только в вирте. Я живу! Я вот тебе медкарту отдал, потому что по закону обязан был. Смысл её читать? Детали ты поймёшь? Вряд ли. Лишний раз убедиться, что всё безнадёжно? Депрессуху ловить? И какая в этом практическая польза?

Петька помолчал, переваривая. Покосился на пухлую папку в руках. Открывать её и вправду не хотелось. Потом, может быть. Главное, здоровая такая, и не положишь никуда. Даже рюкзак ведь дома остался. Реально — куда её сейчас?..

— А нельзя её… ну, как вы маме говорили, по почте?

— Давай, — протянул руку Иван Андреич, — отправлю тебе закрытым каналом. Если что — будет лежать в личных документах. Приедем, интерфейс твой подключим — увидишь.

Он откинул полу пиджака и сделал такое движение, словно собирался затолкать медкарту во внутренний карман. Пачка уменьшилась, сделалась прозрачной и исчезла.

— Прикольно, — оценил Петька.

— Ещё бы! А ты говоришь — реал… В реале тебе такое даже и не снилось бы.

Они помолчали. Мимо мелькали стволы растущих вдоль дороги деревьев.

— А почему мы тогда на машине едем? Почему не телепорт какой-нибудь? Вж-ж-жух — и на месте?

Куратор усмехнулся:

— Потому что в каждой локации свои правила. Правила вирт-реальности, если хочешь. Здесь, как я уже говорил — всё максимально приближено к физическим параметрам Земли. Очень много ограничений. К примеру, фокус с отправкой почты через карман в общественном месте не удался бы. Через почтовую организацию — пожалуйста. А мейлом — извините. Ну, реально, увидит кто из мелких — как объяснять ему?

— Ну да.

— Во-о-от. Поэтому же никаких порталов. К тому же, множество людей видели, как ты пришёл в школу, а я — приехал, так что покинуть её логично было бы обычным путём. Кстати, можешь звать меня Дрозд. В большинстве локаций — мой рабочий позывной. Предупреждая вопрос — по фамилии. Дроздов. У тебя кликуха есть?

— Сёма. Или Сёмыч. Тоже по фамилии.

— Нормально.

Жилой квартал сменился оградой городской управы.

— Ну что, почти приехали!

ОФИС

В этом офисе Петьке приходилось бывать раз пять — когда паспорт оформлял, в четырнадцать, да с матерью как-то заходили…

— Иван Андреич?

— Да?

— А как же мне паспорт выдали? Не по возрасту, получается?

— Твой нынешний паспорт, Сёма — это временный документ, поддерживающий твою предыдущую легенду. Теперь, когда ты посвящён в курс дела, он подлежит замене.

— Так мы за этим сюда приехали?

— Это, скажем так, не основная наша цель здесь. Но раз уж заехали — сразу и обновим.

Большие автоматические ворота распахнулись, пропуская эскалэйд на территорию. И что ещё более удивительное — одновременно раскрылись гаражные ворота в стене здания конторы. Хотя, чего удивляться. Высокоуровневый допуск же, сказали.

Машина въехала в совершенно пустое, тускло освещённое помещение. Въезд немедленно закрылся. Дрозд пристально всматривался в пару бетонных опор в некотором отдалении.

— А что здесь? — неуверенно спросил Петька.

Куратор встрепенулся и засмеялся с некоторым даже облегчением.

— Фубля, заклинит же… Я, понимаешь ли, всю прошлую неделю спецзаказ выполнял. Элитную группу водил по зомби-апокалипсису. А в таких вот неприметных местах всякие зомбарики высокоуровневые любят ныкаться. Вот и… Наработал, блин, рефлекс. Пошли.

Они вышли из машины, и тут Иван Андреич с блеском повторил давешний почтовый фокус, спрятав свой кадиллак во внутренний карман пиджака.

— Челюсть подними, Сёмыч! Внутреннее хранилище — вещь! Подключим тебе сегодня, потренируешься.

Малоприметная тусклометаллическая дверь отъехала в сторону, и они оказались во внутреннем коридоре Управления.

— Сто четырнадцатый кабинет. Нас ждут.

Сотрудница была та же самая, что и в прошлый раз. Уж больно запоминающаяся у неё была шевелюра — безумным розовым одуваном.

— А-а-а, проходите, проходите. Ваш запрос уже обработан. Пётр Николаевич, сюда, пожалуйста. Палец приложите. А-а-га… А-а-га… Готово! — дама радостно просияла. — Ваш прежний паспорт аннулирован. Пожалуйста, получи́те новый. Добро пожаловать во взрослую жизнь!

Она выложила на прилавок новый документ. Дата рождения была указана совсем другая. Придётся привыкать…

— Спасибо.

— Всего доброго! — женщина посмотрела в свой монитор. — Лифт номер четыре свободен.

— Благодарю, — кивнул Дрозд. — Хорошего дня.

— И вам тоже!

В коридоре оказались ещё посетители, и Петька постеснялся спрашивать про лифт. Куда тут ехать-то? Два этажа. Могли бы и пешком…

В кабинку лифта хотели войти ещё две девушки, но куратор предупреждающе поднял ладонь:

— Простите, мы без попутчиков.

Петька снова удивился: жалко, что ли? Лифт с тихим гудением двинулся вверх, и тут Иван Андреич нажал кнопку блокировки и следом какой-то код.

— Тэ-э-экс,