делаю несколько пометок в блокноте на телефоне и тоже поднимаюсь. Дарина приветливо машет, остальные по традиции берегут энергию и не шевелятся. Рабочего места для меня по-прежнему нет. Что ж.

Достаю из сумки ноут и ставлю на стол Смолина. Подкатываю свободное кресло. Он стреляет глазами. Надо же, какой обидчивый.

Присаживаюсь.

— Лаборатория мне понравилась, — говорю бодро. — Будет приятно работать.

Смолин молчит, и я впадаю в ярость. Такое на диктофон не запишешь, к сожалению. Ввожу пароль и принимаюсь за работу.

Помимо выполнения непосредственных задач, я также веду часть документации, а Саша прислал столько файлов, которые нужно обработать и переделать, что неделя на это уйдет минимум.

Зато плюс — сонливости как не бывало. Кортизол, гормон стресса, плещется в крови, ерзаю на стуле, чувствуя себя не в своей тарелке. Не так я представляла себе свободу и самостоятельную жизнь. Они все ведут себя просто... не знаю… грубо? Вызывающе? Отвратительно.

В обеденный перерыв мужчины молча встают и уходят. Дарина показывает контейнер с едой и сообщает, что на втором этаже есть кухня, где можно перекусить. Даже предлагает разделить на двоих котлету, но я отказываюсь.

Остаюсь одна. Пальцы чуток подрагивают, глаза жжет.

Еще раз, теперь медленно, обвожу взглядом серый кабинет. Вспоминаю прежнее место работы и скучаю. Два года... среди ненависти и презрения. Выдержу ли я? Может, попросить Сашу выписать кого-нибудь в напарники? Нет, это будет признаком слабости.

Выдержу.

Смолин. Нужно почитать о нем где-то, расспросить Дарину за обедом, например завтра. И все же подружиться с ребятами. Если руководителю проекта есть что скрывать, — а наверняка есть, иначе бы он не злился из-за одного факта моего присутствия, — мне придется вывести его на чистую воду.

Впереди долгие два месяца. Мрачные. Тоскливые. И едва я об этом думаю, как дверь распахивается, и на пороге застывает еще один мужчина. Первое, что замечаю, — это улыбку. Широкую, удивленную. Потом — взъерошенные вьющиеся волосы.

— Здравствуйте, — говорит он весело и громко. В руках держит красную кепку со значком «Феррари». — А где все?

— Здравствуйте. На обеде.

— М-м-м. Вас оставили за старшую?

— Скорее не взяли, — признаюсь я честно с горестным вздохом.

— Почему?

— Ответ будет зависеть от того, кто вы и какие у вас намерения, — отшучиваюсь, рассмеявшись.

— Намерения простые как дважды два. Нужно кое-что забрать у брата и отчалить по делам.

— Ну, вам придется ждать, пока все вернутся, или позвонить на мобильник. Я в Красноярске второй день, ничего здесь не знаю и помочь не могу.

— Да в соседнем кафе они, едят бизнес-ланч как обычно, — отмахивается мужчина. Делает шаг в коридор. Потом заглядывает обратно и, вновь широко улыбнувшись, интересуется: — Второй день в Красноярске?

— Да! — Наконец-то кто-то обратил внимание на этот факт.

— Не хотите прогуляться до «Шишки»? Я, кстати, Егор.

— И вы брат?..

— Платона. Смолина. Егор Смолин.

Ох ничего себе поворот.

— Элина. Очень хочу прогуляться! — Я поднимаюсь и спешу за курткой.

Глава 3

Платон

Ралли — не шахматы, здесь думать надо.

Чтобы раскачать мозг максимально, я занимаюсь наукой. И для матери, конечно. Она всегда мечтала, чтобы ее сын вырос приличным человеком, а не разбился насмерть, сделав жесткие «уши», то бишь перевернувшись несколько раз, как ее родной брат.

Слепая зона — это часть наружного пространства, которое не просматривается с водительского места, не отображается в зеркалах и, следовательно, не контролируется.

В конечном итоге все сводится к слепым зонам и скорости реакции.

Я подхожу к окну кафе и смотрю на новую игрушку, «Ниссан Сильвию», — душа поет. Акулёныш зубастый. Доделаю на неделе подвеску, бампера как раз придут из Японии, и можно дубасить. Пушка.

Может, Егору подарю, а может, покрашу в свои цвета.

— Что думаешь о новенькой? — спрашивает Миха, наш ведущий химик.

— Что? А. — Я морщусь. — О Москве? Она здесь ненадолго, — отвечаю чуть меланхолично. — Рекомендую не привязываться.

— В лаборатории зыркала, будто что-то понимает.

Отмахиваюсь.

Очередная дурочка с гонором, присланная имитировать бурную деятельность, чтобы стрясти бабла побольше. Которая на моей памяти? Печально, что ее зырканья нам дорого обойдутся. Но тут ничего не попишешь — грант поделили.

Столица, как всегда, планирует забрать всю славу себе, но позже, когда работа будет закончена. А пока можно просто поиздеваться вот такой вот Элиной Одинцовой. От этого расклада и безвыходности становится душно. И я пока не придумал, как выкрутиться.

— Может, дать ей пару задач ради интереса?

— Экологу? — взрываюсь. — На кой черт нам эколог, Миш? Выкупаем систему очистки «Клиар 5», включаем в розетку. Вуаля!

— Для порядка. Куда мы без ее рецензии и подписи?

— Рецензию я напишу сам, подпись Элина Станиславовна уж нарисует в апреле.

Пиздец как дорого эта подпись обойдется. Когда думаю об этом, сразу лихорадит.

Я вижу красную кепку и узнаю Егора издалека. Он, как обычно, делает круг почета вокруг Акулёныша. Дарить — не дарить, а?

Усмехаюсь и, накинув куртку, выхожу на улицу. Егор тянет руку, я пожимаю с размаха.

— Даже не подходи к ней! — начинаю с претензии.

— Аш-ш, оргазмическая выходит! Ракета.

— Акула.

За спиной брата я замечаю белую куртку. К ней прилагаются брюки, ботинки, копна темных волос чуть ниже плеч, смешной нос как у куклы, кнопкой, и абсолютно наглые, полные спеси глаза.

Настроение снова портится. Они прислали девчонку, перед которой надобно отплясывать.

— Платоша, — нарочито язвит Егор.

Аж вздрагиваю от такого обращения и улыбочки новенькой.

— Я тебя с твоей сотрудницей хочу познакомить, а то с первого раза у вас не задалось. Элина эколог, у нее куча патентов и всякой такой ерунды, в которой ты сам шаришь. От себя могу добавить, что Элина милая и красивая.

— Это она «оргазмическая»? — Москва кивает на Акулёныша. — Выглядит так, будто вот-вот развалится. Простите.

Милая? Приподнимаю бровь.

— Платон Игоревич, — поправляю. — Егор, я на работе.

Сегодня жутко опаздывал забрать посылку у курьера, а эта дурочка демонстративно вытирала пальцы салфетками и бросала высокомерные взгляды. Курьер прилетел из Японии и через три часа должен был выехать в Новосиб. Едва на ногах стоял.

Брат пожимает плечами:

— А давай сегодня и проверим: развалится или нет. Как насчет парного заезда?

— Я еще