— Ничего удивительного, — добавил он, глубокомысленно кивнув, — учитывая, свидетелем скольких событий был наш сад.

Новость быстро разнеслась по всему поместью, немало способствовав поднятию духа очистной бригады. Перерыв на чай прошел куда оживленнее, чем обычно. Директор поставил копать под мостом еще одного человека и сам осматривал каждую лопату поднятого грунта. К концу дня на соломенной циновке у пруда лежала уже целая куча человеческих костей. Общая работа почти застопорилась — все только и делали, что обсуждали находку.

— Похоже, все, — объявил наконец Сайто.

— Для мужчины костей что-то маловато, — покачал головой один из рабочих.

— В те времена люди были мельче, — возразил другой. — Тем более в грязи пролежал столько, может, скукожился.

— Это дело экспертов, — важно заметил директор. — Скоро мы получим ответы на все вопросы. Ждал столько лет, подождет еще денек-другой.

Раздался общий смех, и рабочие разошлись по домам, спеша поделиться сенсацией с близкими.

К радостному возбуждению директора примешивалась и некоторая тревога. Историческая находка, без сомнения, пришлась кстати, однако в давние времена в округе ходили слухи о призраке молодой девушки, посещавшем сад. Возобновление подобных сплетен было крайне нежелательно. Традиционные чайные церемонии, проводившиеся в чайном домике у пруда, приносили существенную часть доходов музея, а лишние разговоры могли подорвать репутацию этого места как символа покоя и умиротворения.

Через несколько дней тщательно отмытые и высушенные кости, разложенные на столе в правильном анатомическом порядке, заняли место в музейном хранилище. Они составляли большую часть человеческого скелета, за исключением фрагмента ноги и нескольких мелких костей. В местной газете появилась небольшая заметка об археологическом открытии, хотя в центре внимания по-прежнему оставались загубленные рисовые поля и судьба жертв наводнения. Требовался не один год, чтобы крестьянское хозяйство в здешних местах полностью восстановилось.

Еще через месяц, в сентябре 1964 года, осмотреть находку прибыл доктор Ногути, главный хирург-ортопед из университетской клиники Ниигаты. Старинный друг директора, он приехал не официально, а по частному приглашению. Напившись чаю в павильоне, они с Сайто прошли через сад к зданию экспозиции.

— У меня есть предположение, — сказал директор, — что останки могут принадлежать воину из армии Мидзогути, возможно охраннику, который защищал усадьбу во время революции. Хорошо бы определить хотя бы приблизительно время смерти этого человека.

Откинув кверху стекла очков, державшиеся на пружинистом механическом креплении, доктор склонился над столом и внимательно осмотрел череп.

— Воина можно сразу исключить, — усмехнулся он. — Больше смахивает на юную девицу.

Директор смущенно кашлянул.

— Не слишком приятная новость, — поморщился он. — А вы уверены? Кости очень старые, не могли они как-нибудь сжаться от пребывания в воде?

Доктор Ногути повертел череп в руках.

— Нет, насколько мне известно, старые кости могут раскрошиться, но никак не уменьшиться. Я уверен, что это останки молодой женщины. Базилярный шов еще не совсем зарос… Точно сказать затрудняюсь, думаю, ей было лет пятнадцать-шестнадцать… — Он вдруг издал гортанный звук, выражавший изумление. — О! Как необычно!

— Что такое? — оживился директор музея.

Доктор наклонил череп и указал на небольшую дырочку.

— Вот видите, это наружное слуховое отверстие височной кости. Оно имеется у каждого, иначе мы не могли бы слышать. А теперь взгляните на правую сторону. — Он перевернул череп и протянул директору.

— Здесь отверстия нет, — удивленно произнес тот, — а я сначала и не заметил. Наверное, такое редко встречается?

— О да, крайне редко, — кивнул доктор. — Вы и не могли заметить, пока как следует его не отмыли, тем более если раньше никогда не имели дела с черепами. Я сам не такой уж специалист, но полагаю, что подобный дефект можно встретить не чаще чем один раз на миллион. В самом деле удивительно.

— И что это может означать?

— Ну, прежде всего, естественно, девушка была глуха на одно ухо. Есть вероятность, что у нее вообще не было ушной раковины на правой стороне — такие врожденные дефекты почти всегда сопровождаются внешними уродствами. Иногда вместо уха бывает лишь кожный клапан. Разумеется, имея на руках один только череп, точно сказать нельзя.

Директор снова приуныл.

— Факт, конечно, интересный, однако возраст костей он определить не поможет, не так ли?

Доктор со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы.

— Увы, — покачал он головой. — Одни кости. Сохранись здесь даже остатки плоти, все равно скорость разложения зависит от множества факторов, которые очень трудно учесть. Вот если бы одежду нашли, другое дело. Может быть, поискать, не осталось ли поблизости обрывков ткани?

— Я никак не ожидал, что все это так сложно, — вздохнул Сайто. — Думал, вы посмотрите на скелет и сразу…

— Мне очень жаль. — Доктор положил череп на место и внимательно пригляделся к тазовым костям. — Могу лишь заключить, что это останки девушки, вполне здоровой, если не считать проблемы со слухом. Возможно, специалист по судебной медицине скажет больше. Попробуйте связаться с коллегами из музеев Токио, они чаще меня имеют дело с подобными случаями.

— Да-да, — разочарованно покачал головой директор. — Значит, женщина. А я-то надеялся получить новые исторические факты.

Повышенный интерес приятеля к полу находки рассмешил гостя.

— К моему великому сожалению, не могу обрадовать вас новостью, что перед нами самурай, погибший от удара меча. Совершенно уверен, что это юная девушка с хорошими зубами и глухая на одно ухо. Загадка лишь в том, как она оказалась в пруду.

Сайто что-то вежливо промычал и взглянул на часы.

— Может быть, продолжим обсуждение за обедом? — предложил он. Доктор в ответ с улыбкой поклонился. — И еще… Доктор Ногути, я буду очень вам признателен, если вы пока сохраните в тайне нашу находку. У меня и в самом деле есть в Токио однокашник, к которому можно обратиться… — Он снова вздохнул. — Тут еще столько работы, тайфун совершенно расстроил весь наш график реставрации.

— Да, — с серьезным видом кивнул доктор. — Я понимаю.

Он изо всех сил старался выказать сочувствие, хотя думал больше о теплом сакэ и обеде с превосходным рисом, только что собранным с полей Ниигаты.

Ничего исторического в костях так и не нашли. Заключение токийских специалистов не помогло пролить свет даже на их возраст. Сто лет, пятьдесят — точно никто не мог сказать. Ситуация начала тяготить директора музея. На очередной званый обед он пригласил начальника местной полиции.

— У нас и без того довольно хлопот, чтобы заниматься еще и историей, — поморщился тот, принимая из рук Сайто чашечку сакэ. — Кости лежали в пруду слишком долго. Любое расследование только подогреет старые слухи о привидениях. Даже если это убийство, виновника самого давно уже нет в живых. Одним словом, полиции тут делать нечего. Надо кремировать останки и забыть обо всем.