Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несмотря на все мои оправдания, моё сердце бешено колотится в груди, заставляя мою голову пульсировать, когда я прислушиваюсь к тому, что будет дальше. Бестелесный голос шахтера, оказавшегося в ловушке в одном из десятков туннелей подо мной в этот самый момент? Возможно, что-то менее паранормальное и более биологическое, например, олень или белка. Или медведь.
О, боже. Почему я решила, что эта палатка — достаточная защита от медведя?
Мои глаза расширяются, когда я сажусь прямо, осознавая окружающее лучше, чем когда-либо. Образ голодного медведя возле моей палатки превращается в безумную ситуацию с Ведьмой из Блэр, и примерно в это время я понимаю, что не готова иметь дело со всем этим.
— Идиотка, — бормочу я, трясущимися руками пытаясь расстегнуть молнию на спальном мешке.
Паника пробегает по моему позвоночнику, выдавливая воздух из лёгких. Задыхаясь, я выпутываюсь из одеял, которые, кажется, сами собой завязались узлами вокруг моих лодыжек.
У меня нет конкретного плана действий, кроме как убраться к чёртовой матери из этой палатки и с этой горы. Да, мои подписчики будут разочарованы, но, по крайней мере, я буду жива, и они смогут поджарить меня в комментариях. Многообещающе.
Я издаю разочарованный стон и вываливаюсь из гнезда из одеял, бросая свой немалый вес вперёд, прямо на закрытый проём палатки. Молния лопнула в нескольких местах, но, как ни странно, материал в основном остался цел.
К сожалению, моя признательность за хорошо сделанную палатку затмевается тем фактом, что я не собираюсь останавливаться. Как и палатка.
Я падаю ничком, всё ещё запертая в своём брезентовом гробу, и продолжаю катиться вниз со спальным мешком, рюкзаком и всем остальным. Сворачиваясь в клубок, я пытаюсь защитить лицо от всего, что может встретиться на моём пути. Мне следовало бы больше беспокоиться о своих конечностях.
— Уф! — я издаю стон, когда моя левая нога ударяется обо что-то и застревает. Всё моё тело резко останавливается. Кровь приливает к голове, а лодыжка и голень словно зажаты между молотом и наковальней. Буквально.
Я вишу вниз головой, или, по крайней мере, мне так кажется. Честно говоря, я не знаю, где сейчас верх, знаю только, что у меня раскалывается голова и онемела зажатая нога, что не может быть хорошим знаком.
Я пытаюсь сделать несколько глубоких вдохов, но они получаются неглубокими и немного болезненными. Что, чёрт возьми, мне теперь делать?
Как только эта мысль приходит мне в голову, я слышу, что кто-то направляется в мою сторону. Не знаю, почему я так уверена, что это направляется в мою сторону, но моё сердце бьётся быстрее, когда шаги приближаются. Я ничего не вижу, так как всё ещё кутаюсь в свою палатку, но мир, кажется, сжимается в этом единственном мгновении, всё затаилось в ожидании того, что будет дальше.
Когда зверь снаружи моей палатки протягивает руку к стене, я кричу, пока у меня не пересыхает горло. А затем я кричу снова.
3
Уайлдер
— Успокойся, женщина, я пытаюсь помочь, — ворчу я на несчастную, оказавшуюся в таком опасном положении.
Я не был уверен, на что, чёрт возьми, смотрю, когда увидел брезентовую палатку, несущуюся через лес, кувыркающуюся вниз по склону, прежде чем втиснуться между Y-образным стволом дерева. Теперь, когда я стою прямо перед этим, я все еще не уверен, что, чёрт возьми, делать.
Пойманная в ловушку женщина мечется в разные стороны, затем шипит. Моё сердце сжимается в груди при мысли о том, что ей больно. Странно, ведь я и не знал, что у меня ещё есть сердце.
— Если ты не будешь дергаться, я смогу…
— Я пришла с миром, — внезапно произносит она, заставляя меня на мгновение приостановить свои действия и приподнять бровь. Её крики стихли, и теперь она, похоже, пробует другую тактику. — Если ты заблудшая душа, желающая перейти на другую сторону, я могу помочь.
Заблудшая душа? Перейти на другую сторону? Что за сумасшедшая вторглась на мою землю?
— Я не из тех, кто заблудился, — говорю я ей, прочищая горло. — Ты, с другой стороны, похоже, нашла дорогу на частную собственность.
Она замирает, очевидно, ожидая увидеть призраков и инопланетян, но никак не людей.
— О, — произносит женщина мягким и немного разочарованным тоном. Странная. — Ну, я…
В этот момент скользкий материал палатки рвётся, и женщина выскальзывает из своего неудобного положения на дереве. Я бросаюсь вперёд, протягивая руки, чтобы подхватить её, прежде чем она упадёт на землю. Излишки брезента, а также то, что, как я предполагаю, является её одеялами, одеждой и спальным мешком, продолжают своё путешествие вниз с горы и в ущелье, в то время как я прижимаю странную и теперь уже дрожащую женщину к своей груди.
Я сажусь на лесную подстилку и осторожно снимаю слои ткани, всё ещё прикрывающие нарушительницу границ, которую я держу в своих объятиях. Когда я впервые вижу её лицо, клянусь Богом, забываю, как дышать.
Тёмно-зелёные глаза, обрамленные длинными тёмными ресницами, оттеняющими её волосы цвета эспрессо, моргают, глядя на меня. Серебряный лунный свет целует её розовые щёки и полные, надутые губы, которые в данный момент озабоченно нахмурены. Она цепляется за рюкзак, так что, по крайней мере, она не всё потеряла.
— Эм, я… я сожалею, — заикается она. — Я не знала… Частная собственность… Я-я-я думала…
Женщина сползает с моих колен, но вскрикивает от боли, как только надавливает на левую ногу. Я немедленно встаю и обхватываю её рукой за талию, поддерживая, пока она балансирует на своей неповреждённой ноге.
— Лучше бы на это взглянуть, — ворчу я, всё ещё не уверенный, откуда берётся этот прилив защитных и сбивающих с толку чувств.
— Верно. Я просто доковыляю туда и заберу свои вещи, — говорит она, кивая подбородком в сторону кучи своих вещей в сотнях футов под нами, — и отправлюсь в первую попавшуюся больницу.
Я думаю, она пытается пошутить, но её нос покраснел, а глаза наполнились слезами, так что шутка у неё не совсем получается.
— Я имел в виду, что отведу тебя в свой домик и проверю, всё ли в порядке. Ты можешь отдохнуть этой ночью и отправиться в путь утром. Что ты вообще здесь делала?
После недолгой паузы я смотрю на женщину, которая в данный момент прислонилась ко мне. Её плечи сотрясаются от едва слышного всхлипывания, и она тихо плачет. Чёрт возьми, если у меня не сжимается грудь при виде её слёз. Прошло
