делаю кружок по интернату, со всеми прощаясь. Крепко жму руку Порохову и другим парням. Обнимаюсь с Софьей. Потом встречаю Кристину. Она молча бросается мне на шею и почти беззвучно плачет.

— Не хочу, чтоб ты уезжал, — пищит она. — Мне с тобой хорошо.

— Да, мне с тобой тоже. Не плачь, милашка. Ещё увидимся, думаю, — хотя знаю, что вру. Если Кристина уедет в Москву, вряд ли мы когда-нибудь встретимся.

Кристина отлипает от меня, долго смотрит в глаза, а потом нежно-нежно целует в губы.

— Прощай, — шепчет она и убегает.

Эх, как-то грустно получилось. Ну, ничего. Уверен, столь хорошая девушка обязательно найдёт своё счастье. Я точно не тот, кто ей нужен.

Отправляюсь к спальной комнате седьмого отряда, чтобы забрать Свету. Попадаю в царство слёз и рыданий. Обитательницы комнаты ревут всей толпой, провожая Светочку. Кое-как удаётся вырвать девушку из этого плена. Беру её сумки и вместе топаем на конюшню.

Света хлюпает носом и одновременно улыбается. Понимаю. С одной стороны, тяжело покидать родные стены, с другой — впереди столько всего интересного!

Безошибочно находим Эклера. Я уже видел этого коня — статный гнедой красавец с белым пятном на лбу. Эклер тоже меня знает. Принюхивается и радостно ржёт, особенно когда понимает, что мы куда-то едем, а не просто пришли поздороваться.

Надеваю на коня седло, узду и всё остальное. Прилаживаем сумки на круп. Помогаю залезть Светочке, следом сам сажусь в седло, и выезжаем на улицу.

Не успеваем пересечь двор, как неожиданно встречаем Августину Филипповну.

— Котов, я не поняла! Ты что, воруешь коня Степана Карповича⁈

— Осторожней с обвинениями, ваше благородие, — отвечаю я. — Я уже не ваш воспитанник, а свободный человек, хоть и простолюдин.

— Знаешь, что, Котов, — рычит директриса. — Вот именно, что ты простолюдин и теперь чужой здесь. Слезай с коня! Или охрану вызвать? Подвалом теперь не отделаешься, сразу в тюрьму поедешь!

Применить, что ли, печать Обольщения напоследок? Не, нафиг. Августина в шубе, полюбоваться на бархатные холмы всё равно не получится.

— Успокойтесь, ваше благородие. Эклер теперь мой. Вот договор дарения, написанный Степаном Карповичем.

Протягиваю директрисе бумагу, та изучает и с недовольным хмыканьем возвращает.

— Интересно, — бурчит. — Квартиру продал, а коня сироте оставил.

— Продал квартиру? — переспрашиваю я.

— Ну да. Хотела отправить гвардейцев к нему домой, а выяснилось, что перед отъездом Степан продал квартиру. Видать, нужны были деньги на поездку.

— Да, наверное. Всего хорошего, Августина Филипповна. Может, как-нибудь навещу.

— До свидания! — восклицает из-за моей спины Света.

— Зря ты, Зимина, с ним едешь, — угрюмо бормочет директриса на прощание. — Спокойной жизни не жди.

— Я и не жду-у! — протяжно восклицает Светочка, потому что я уже пустил коня рысью.

Как интересно. Насчёт квартиры ведуна, я имею в виду, на недружелюбность Августины плевать. Деньги на поездку у него были, причём немалые. После той заварушки в подвале Бердыша мы с Бернардом отдали ему четырнадцать тысяч рублей.

Зачем же он тогда продал жильё? Что, не планировал возвращаться?

Странно, странно…

Добравшись до Новокузнецка, следуем по указанному Бернардом адресу. Подъезжаем к двухэтажному кирпичному зданию. Не очень далеко от центра и основных дорог, но и не в самом людном месте.

Поэтому не удивляюсь, когда прямо рядом с нашим будущим клубом вижу компанию любителей спорта. Конкретно — литрбола.

— Опачки, чо за граждане? — громко интересуется один из них, размахивая бутылкой пива. — Эй, рыжий! Дай на лошади прокатиться!

— Захлопнись, червь.

— Чаво-о? — изумляется парень, сдвигая шапку на затылок.

Остальные, предвкушая развлечение, неровной походкой идут на нас. Света крепче обнимает меня за талию. Эклер напряжённо фыркает и бьёт копытом.

— Слушайте, недоноски, — невозмутимо говорю я. — Это здание принадлежит мне и моему партнёру. Бухать рядом с ним запрещается. Вопросы?

— Ты ох**л⁈ — звучит единственный вопрос.

Ну ладно. Я не против размяться. Да и Эклер как-то плотоядно на них смотрит. Подозреваю, ему не нравится запах алкоголя.

Бросаю коня вперёд. Тот задорно ржёт и с радостью сшибает грудью нескольких засранцев. Кто-то пытается наброситься сбоку, и Эклер лягает его в грудь. Бедолага падает на снег, тонко скуля.

Бью Ментальным ударом, лишая ещё одного придурка сознания. Потом решаю побаловаться и вспоминаю печать Рвоты. Такое, полушуточное заклинание, неспособное преодолеть даже простейшую магическую защиту. Когда я был учеником, мы тайком насылали его друг на друга.

Стоишь такой, подкатываешь к девушке и вдруг показываешь ей свой завтрак! Весело было.

В общем, через минуту все оставшиеся в сознании забулдыги безудержно блюют. На землю, на себя, друг на друга. Всё вокруг залито рвотой, а симфония стоит такая, что любо-дорого послушать.

— Фу-у, — морщится Светочка.

— И не говори. Эй, ушлёпки! Урок прошёл успешно? Вам поставить зачёт или требуется пересдача?

— Зачё-о-от! — согнувшись пополам в очередном приступе рвоты, отвечает один.

— Пошли на хрен отсюда. Ещё раз увижу — ноги переломаю.

На ходу изрыгая остатки содержимого желудков, пьянь скрывается за углом. После них остаются только вонючие лужи. Ничего, снежок идёт, к утру покроет.

Вдруг думаю, что мне нужно какое-то простое оружие. Такое, для ближнего боя на средней дистанции. Чтобы и с коня было удобно бить, и пешим. Меч не пойдёт, убью. Нужно что-то дробящее, по типу дубинки, и законное. Типа, если что, самооборона.

Потому что жалко тратить ману на подобных червей. Да и применение боевой магии в городе считается незаконным. То есть, опять же, в случае самообороны, пожалуйста. Но если вдруг убьёшь или покалечишь, придётся как минимум штраф платить. А я не хочу.

Убьёшь поганое насекомое — платить будешь как за человека. Несправедливо. Поэтому проще, как ни странно, пересчитать дубинкой зубы, чем применять печати.

Ладно, завтра всё равно собираюсь к Китайцу. Да и в другие лавки загляну, чтобы не Китайцем единым. А то он поймёт, что я только к нему хожу, и цены начнёт заламывать.

Светочку бы тоже оснастить чем-нибудь для самообороны. Оружие ей ни к чему, не того склада девочка. А вот красивый защитный амулетик не помешает. И свисток, например, чтобы на помощь позвать.

Ладно, это всё завтра. А сейчас на улице ночь, надо успеть выспаться.

У будущего клуба есть небольшой дворик, окружённый деревянным забором. Внутри него стоит деревянный же сарай. Эклер как раз туда влезает — не лучшее стойло, конечно, но другого нет. Чтобы коню было теплее, накрываю его попоной и оставляю знатную порцию овса. Молодец, заслужил.

Мы со Светой заходим внутрь здания, открыв дверь ключом, который дал мне Бернард. На первом этаже всё завалено стройматериалами, так что сразу идём на второй.

Там гораздо чище и уютнее. Среди нескольких комнат находим ту, что вполне сгодится для жилья. Диван, шкаф для одежды, ещё кое-какая мебель — весьма неплохо. По соседству даже душевая находится. Отопление работает, горячая вода имеется, так что жить можно.

Недолго думая, скидываю всю одежду и тащу Свету в душ. Моемся и занимаемся сексом сначала там, а потом и на диване. А потом ещё на подоконнике и снова в душе.

Помечаем новое пространство, так сказать.

Светочка, которая ещё недавно была девственницей, входит во вкус. А я с удовольствием открываю для неё мир плотских наслаждений, показывая всё новые и новые его грани…

Засыпаем усталые и довольные.

Утром Света меня тормошит и почти паническим тоном спрашивает:

— Ярослав! А что мы есть будем?

— Доброе утро, — продираю глаза. — Не знаю, ну приготовь что-нибудь.

— Во-первых, не из чего. Во-вторых, не на чем! У нас ни продуктов, ни плитки, даже чайника нет.

О как. Я об этом даже не подумал. Никогда не заморачивался подобной бытовухой. И не собираюсь, честно говоря.

— Сама по магазинам пройдёшься? У меня дел до жопы. Денег дам, купи всё нужное. Слушай, может это… утренние процедуры?

Занимаемся бодрящим сексом под бодрящим прохладным душем. Когда выключаем воду, то слышим доносящийся снизу шум. Мужские голоса, какое-то шуршание, стук инструментов. Должно быть, ремонтники пришли на смену.

— Ой, — Светочка густо краснеет. — Как думаешь, они нас слышали?

— Надеюсь, — широко улыбаюсь я и получаю шлепок по мокрой груди. — Да не парься. Пусть завидуют. Ты собирайся, позавтракаем где-нибудь в кафе. А я пойду познакомлюсь с ребятами.

Быстренько одеваюсь, беру с собой куртку и спускаюсь на первый этаж. Видя работников, только