— Заходите, — пригласил комиссар, пожимая им руки. — Поговорим внутри.

— Ради Бога, — взмолилась Хелен. — Мы весь день просидели в машине, давайте выпьем в баре.

— Н-ну… — нерешительно начал комиссар.

— Если в лагерь явится лев, тем лучше. Не придется таскаться за ним по бушу. Правда, Алоиз?

— Безусловно.

Хелен достала с заднего сиденья «Лендровера» винтовку в брезентовом чехле. Пендергаст последовал ее примеру и еще повесил на плечо тяжелый металлический ящик с патронами.

— Так что, джентльмены? — спросил он. — В бар?

— Хорошо. — Вид винтовок для сафари как будто слегка успокоил комиссара. — Мисуму!

Из дома высунулся африканец в феске и красном кушаке.

— Мы хотим выпить в баре, — сообщил Уокинг. — Если ты не против.

Все отправились в бар под травяным навесом, а бармен занял свое место за полированной стойкой. Он вспотел, причем не от жары.

— «Мэйкерс Марк», — сказала Хелен. — Со льдом.

— Два, — попросил ее муж. — И добавьте мяты, если есть.

— Давай всем то же самое, — распорядился комиссар. — Тебе, Уизли, пойдет?

— Пойдет, были бы градусы, — ответил тот с нервным смешком. — Ну и денек…

Бармен налил виски, и Пендергаст сделал хороший глоток, чтобы промыть глотку от пыли.

— Расскажите, мистер Уизли, как все случилось.

Уизли — высокий, рыжеволосый — заговорил с новозеландским акцентом:

— Это произошло после завтрака. У нас было двенадцать гостей — полный комплект…

Пока он говорил, Пендергаст расстегнул чехол и вынул двустволку «Роял-645» фирмы «Холланд и Холланд», переломил стволы и стал очищать оружие от пыли, накопившейся за долгий путь.

— А что было на завтрак?

— Сандвичи — жареное мясо антилопы-куду, ветчина, индейка, огурцы. Чай со льдом. В такую жару на завтрак всегда подаем что-нибудь легкое.

Пендергаст кивнул, полируя ореховый приклад.

— Большую часть ночи в буше рычал лев, но днем притих. Они часто рычат — это, кстати, тоже привлекает туристов.

— Замечательно.

— Никогда раньше львы нас не беспокоили. Не знаю, что и думать.

Пендергаст посмотрел на собеседника.

— Лев, я так понимаю, не здешний?

— Нет. У нас тут несколько прайдов, я всех львов наперечет знаю. Это самец-чужак.

— Крупный?

— Чертовски.

— Рекордсмен?

— Больше любого рекордсмена! — Уизли поморщился.

— Ясно.

— Немец — Хасслер — и его жена встали из-за стола первыми. Где-то около двух, думаю. И когда они шли к себе в рондевааль — так рассказала жена, — из приречных зарослей выскочил лев, сбил с ног ее мужа и схватил беднягу зубами за шею. Она стала звать на помощь, этот несчастный тоже, конечно, кричал. Мы выбежали, но лев уже уволок его в буш и скрылся из виду. Это было так ужасно — то и дело слышались вопли. Потом наступила тишина, только… — Уизли вдруг замолчал.

— Господи, — сказала Хелен. — И никто не взялся за винтовку?

— Я взялся, — ответил Уизли. — Стрелок я так себе, но когда мы выходим с туристами, оружие носить обязаны. В заросли сунуться не решился — я ведь вообще не охотник, — однако несколько раз выстрелил на звук и, кажется, прогнал зверя в буш. Может, ранил.

— Плохо, если так, — сухо сказал Пендергаст. — Тело он наверняка утащил. А следы на месте нападения вы не затоптали?

— Нет, что вы. Поначалу, конечно, все переполошились, но я перегородил это место.

— Прекрасно. И никто не пошел за зверем в буш?

— Нет, в лагере царила паника. Такого уже десятки лет не случалось. Мы эвакуировали всех, кроме нескольких самых необходимых сотрудников.

Пендергаст кивнул, потом посмотрел на жену. Она тоже почистила свою винтовку — «Биг-файв» производства «Кригхофф» — и внимательно слушала.

— Больше льва не слышали?

— Нет. И ночью, и весь день было тихо. Наверное, ушел.

— Вряд ли он уйдет, пока не доест добычу, — сказал Пендергаст. — Лев уносит добычу не дальше чем на милю. Он поблизости, не сомневайтесь. Еще кто-нибудь его видел?

— Только жена убитого.

— И она говорит, у него красная грива?

— Да. Сначала, пока билась в истерике, кричала, что грива, мол, в крови. Потом немного успокоилась, и мы расспросили ее подробнее. Вот тут-то и выяснилось, что грива была темно-красного цвета.

— А откуда вы знаете, что это не кровь?

— Львы следят за своей гривой, — вмешалась Хелен. — Они постоянно ее чистят. Я никогда не видела льва с гривой, перепачканной кровью, а вот с окровавленной мордой — сплошь и рядом.

— Так что будем делать, мистер Пендергаст? — спросил Уизли.

Пендергаст отпил большой глоток.

— Подождем до рассвета. Мне понадобятся ваш лучший следопыт и один носильщик. Вторым стрелком будет, конечно, моя жена.

Все замолчали. Уизли и комиссар смотрели на Хелен. Она — с улыбкой — на них.

— По-моему, это… не совсем правильно, — наконец промолвил Уизли.

— Потому что я женщина? — спросила удивленная Хелен. — Да вы не бойтесь, это не заразно.

— Нет-нет, — поспешно ответил он. — Просто здесь ведь национальный парк, стрелять можно только тем, у кого есть правительственная профессиональная лицензия.

— Из нас двоих, — сказал Пендергаст, — жена стреляет лучше. К тому же, когда охотишься в буше за львом, одного стрелка мало. — Он помолчал. — Разве что вторым пойдете вы.

Комиссар ничего не ответил.

— Я мужа одного не отпущу, — заявила Хелен. — Слишком опасно. Еще покалечат беднягу или того хуже.

— Спасибо за доверие, Хелен, — сказал Пендергаст.

— Алоиз, а кто промахнулся по дукеру с двухсот ярдов? А дело-то было пустяковое.

— Ветер дул боковой. Да еще и животное дернулось в последний момент.

— Ты слишком долго целился. Ты вообще долго думаешь, вот в чем твоя беда.

Пендергаст повернулся к Уокингу.

— Сами видите — сделка комплексная. Или мы оба, или никак.

— Ладно, — хмуро ответил комиссар. — Мистер Уизли?

Уизли неохотно кивнул.

— Встретимся завтра в пять, — сказал Пендергаст. — И когда я говорю, что нам нужен очень-очень хороший следопыт, я не преувеличиваю.

— Наш — один из лучших в стране. Джейсон Мфуни. Он, правда, редко занимается этим ради охоты, в основном — для фотографов и туристов.