знаю, наверное, искать работу, хотя я ведь понятия не имею, что могу делать, – вздохнула.

Надо же было так попасть. А с другой стороны, я же умерла, меня сбил тот пьяный тип. Самое обидное, ему за это ничего не будет, такие мажоры всегда уходили от ответственности.

– У меня в таверне есть место. Только тебя переодеть надо, чудная одежка. Откель же такая взялась? – почесал затылок мужчина.

– Если бы помнила, обязательно рассказала, а так… – пожала плечом и с трудом встала. – Это таверна? А что в ней надо делать?

– Работы завсегда хватает. Подавальщица, посудомойка, уборщица. Что тебе больше по душе? – прищурилась женщина, до этого молчавшая. – Есть еще разносчица со всеми вытекающими. Там неплохие чаевые можно получить, коль нраву свободного.

– Нет, последнее точно не подходит, – категорично мотнула головой.

– Тогда чой надумала? – пытливые глаза совершенно не вязались с образом кокетки.

Вздохнула. Не говорить же, что ничего из этого не по душе. А выкручиваться как-то придется, в конце концов, надо на что-то жить и питаться.

– А можно водички попить? В горле пересохло, – ушла от вопроса, оставив время ещё подумать.

Итак, я умерла, но не окончательно. Кажется, меня забросило неизвестно куда, в другой мир, как в книжках. Было бы здорово, если б я верила в подобную чушь. А с другой стороны, хочешь верь, хочешь не верь, а реальность готова была неверующую меня стукнуть по башке. И как быть? Учиться выживать. А заодно разбираться, где я находилась и для чего. Как там Маринка говорила: «У каждой попаданки своя миссия»? Хотелось бы узнать, какая у меня. А пока…

Меня провели через зал. На полу валялась солома, поверхности мебели блестели от жира и копоти, висели грязные занавески. Про запах вообще молчу: моча, сивуха, перегар, пот. Как тут не скривиться. Некоторые места были заняты компаниями громко переговаривающихся мужчин, которые спорили и стучали кулаками по столам.

«Ну и контингент! И мне тут предстоит работать?»

Все эти громилы пугали до икоты. Я, конечно, отпор дать смогу, но будет сложно.

В детском доме оставаться нежной фиалкой считалось непозволительной роскошью. Либо служишь грушей для битья, либо греешь постель парням. Меня ничего из этого не устраивало. Имея смазливую внешность, пришлось учиться защищаться. И я училась. Добросовестно. Ломая носы тем, кто пытался задеть. Сейчас, конечно, силы оказались неравными, но я должна была справиться.

Меня провели на кухню, которая порадовала чистотой. Даже дышать легче стало. Непроизвольно улыбнулась, глянув на приятную дородную женщину. Она явно была поваром, уж больно походила на тётку Марию, которая все норовила подкармливать сирот, пока директриса не заметила и не влепила выговор. Вот и эта так же улыбалась.

– Какая худенькая. Откель ты такая взялась? – всплеснула руками женщина. – Голодная небось? Садись, я тебя скоренько покормлю.

Она слова не давала вставить, все говорила и говорила, носилась по кухне, где-то нажимая, регулируя, обо что-то стуча. Я молча наблюдала: то камни какие-то загорались, то кругляшки начинали искрить. А в одном предмете заметила непорядок. Там только с одной стороны мелкие камешки сияли, со второй они будто потухли. И тётенька ругаться стала:

– Вот грахров Штир, снова подманул, неисправный артефакт подсунул, гаденыш. И шо ж теперича делать?

Пока она говорила, мои руки потянулись к предмету. Глаза уставились на эту штуку. Сама не поняла, когда взгляд расфокусировался, и передо мной предстали призрачные нити, местами разорванные. Понять бы, что делать? Уж больно они напоминали проводки, которые надо было спаять воедино. В тот момент несуразность происходящего отошла на второй план. Я видела цель и шла к ней, как и всю недолгую жизнь. Меня манили и привлекали железки, нравилось собирать их воедино и получать результат.

Девочка? Должна играть с куклами? Кому должна? Я собирала и ремонтировала машинки, создавала невообразимые игрушки из частей лома, пылящихся на чердаке. И сейчас тоже видела неисправность. Пришлось подключить интуицию, правда, не помешала бы инструкция.

– Эй, ты че это? – забеспокоилась женщина.

– Я вижу неисправность. Наверное, могу починить, но пока не знаю, как именно. Инструкции нет никакой? – спросила и получила в ответ полный недоумения, а потом и радости, взгляд. Женщина выскочила с кухни, а я продолжала смотреть на незнакомую штуку, соображая, что с ней делать. В этот момент вошел тот самый зеленокожий и протянул мне потертую книжонку.

– Пособие по артефакторике, – прочла вслух, открыла и потерялась в инструкциях. Зато спустя почти час уже предполагала, как действовать. Снова уставилась на неисправный предмет. Мысли вихрем закрутились в голове. Сверившись с инструкцией, снова проверила порванные «проводки». А если…

Стоило подумать, отключиться от реальности, а руки уже сами творили. Тут запаять, здесь связать, а это вообще не туда подключено. Да, я размышляла земным языком и действовала с призрачными нитками, как с обычными проводками из моего мира. Правда, один раз едва не выпустила из рук эту штуковину. Запаять я смогла сама. Как, не сразу поняла. Вышло непроизвольно. Подставила палец к разрыву, тот раскалился, появилась тонкая струйка огня. Пока задумываться об этом не стала, чтобы не сбилась концентрация, и продолжила «паять». Мудрено, но благодаря фантазии все получалось. Главное, не сбить настрой и не начать анализировать, как это вообще было возможно. Мысль медленно гнездилась в голове. Но пока не могла толком закрепиться. Здесь действительно присутствовала магия! Получается, я все же находилась в другом мире. И необходимо было принять эту истину. А еще медленно приходило осознание, что я тоже стала магом, и от подобного везения готова была танцевать.

– Ух ты, девонька, починила ентот артефакт? Да у тебя ж золотые руки! – улыбка появилась на лице добродушной женщины. Только я вдруг увидела перед собой хищницу. И, как показали дальнейшие события, нисколько не ошиблась.

Принесли ещё несколько артефактов посмотреть, и я пропала. Все повторилось как в моём мире. Не зная местных правил и законов, не умея применять магию, действовала так, как и с обычной техникой. И методика приносила свои плоды. Я могла чинить то, что собирались выбрасывать. Правда, когда перед глазами замелькали мушки, пришлось оторваться от вещиц. Попросив поесть, решила сразу обговорить оплату. Меня пытались надуть, сделать подневольным существом, работающим за хлеб и воду, но я умела настаивать и теперь получила крышу над головой, трёхразовое питание и две серебряных в неделю.

Много это или мало, ещё не знала, так как просвещать лекциями об укладе мира меня никто не торопился. Зато глазки бегали теперь у всех. И я их понимала. Одна из подавальщиц, девушка красивая, но обделенная