скромных людей. Мне было отказано в поступлении на службу. Несмотря на то, что старые понятия еще таились в моей душе, духовные узы между мной и этим великим человеком государства и религии удерживали меня, и когда властелин земли возвратился, завоевав восточные области, в столицу Фатхпур, он вспомнил меня, затворника»5.

И действительно, духовные узы крепко связали этих людей на всю жизнь. Акбар высоко ценил способности Абу-л Фазла, доверяя ему дипломатические поручения, а затем и такие ответственные государственные посты, как пост дивана — главы финансового ведомства и вакила — первого советника правителя. Абу-л Фазл считал главной задачей своей жизни не просто поддерживать Акбара в нелегком труде реформатора, но и сохранить его деяния для потомков. Как человек высокообразованный, он прекрасно знал роль слова, занесенного пером на бумагу. Не случайно «Акбар-наме» открывается похвалой Речи и Слову.

Абу-л Фазл далеко не сразу пришел к столь грандиозному замыслу — описать всю жизнь Акбара, от самого момента его рождения. Сохранились документы, указывающие конкретную дату начала работ — середина марта 1588 года6. Во «Вступлении» к «Акбар-наме» Абу-л Фазл так говорит о подготовке к написанию книги: «...Мне стоило огромного труда и изысканий собирание записей и повествований о деяниях Его Величества, я долгое время расспрашивал служителей Государства и престарелых членов прославленного рода. <...> В провинции были посланы царские указы, чтобы те, кто из старых слуг помнил точно или с незначительными отклонениями, события прошлого, сделали бы копии своих записей или воспоминаний и передали их ко двору». И далее: «Я получил хронику событий, начиная с 19 года Божественной эры, когда <...> была учреждена Летописная канцелярия... Мне стоило большого труда достать оригиналы или копии указов, которые были изданы для провинции со времени

5 Akbarnama. Vol. III, 84-85. Trans. by H. Beveridge. Calcutta, 1935.

6 См. примечание Г. Бевериджа в конце «Вступления».

Вступления на престол и до нынешнего дня. Мне также стоило труда включить многочисленные отчеты о делах государства и событиях в других странах...»

Это был грандиозный замысел и грандиозный труд. По сути дела как историк Абу-л Фазл один из первых провел поиск и сбор архивных документов. А традиционное построение начала книги в виде рассказа о предках Акбара требовало соблюдения определенной достоверности. Если биография Бабура была известна по знаменитой «Бабур-наме», которую великолепно знали и Хумаюн, и Акбар, и многие образованные люди при дворе, то подробного рассказа о жизни Хумаюна не существовало. Хотя были еще живы многие его сподвижники. И именно Абу-л Фазлу, стремившемуся опираться на свидетельства очевидцев, мы обязаны появлением знаменитой «Хумаюн-наме»7 — воспоминаний тетки Акбара, младшей дочери Бабура Гульбадан бегим. Эта небольшая книга, написанная по просьбе Акбара как материал для «Акбар-наме», содержит многие интересные сведения о правлении Хумаюна и его женитьбе на матери Акбара — Хамиде Бану бегим. Другая книга, известная как «Тарихи Хумаюн» («История Хумаюна»), включает свидетельства, продиктованные Бая-зид Султаном, который был при Хумаюне управляющим на кухне, писарю Абу-л Фазла в Лахоре в 1590 году. Она начинается с событий 1540 года — времени бегства Хумаюна в Персию — и содержит множество интересных фактов и списки военачальников. Известно, что было сделано до девяти копий с этой записи — для личной библиотеки Акбара, для его трех сыновей, а также две для библиотеки Абу-л Фазла. Тогда же были записаны воспоминания Джау-хара — водочерпия при Хумаюне, известные ныне как «Тезкере ал-вакийят».

Абу-л Фазл рассчитывал закончить первую часть своего труда к сорок первому или сорок второму году правления Акбара, т.е. в 1596-1597 годах. Но грандиозность предстоящего труда определялась величием поставленной задачи: он надеялся, как сам пишет в «Аин-и-Акбари», написать историю четырех каранов жизни Акбара (каран — период времени, равный тридцати годам), т.е. от рождения Акбара до 120 лет8. Ибо Абу-л Фазл твердо верил, что Акбару, как библейским и кораническим патриархам, суждено прожить не менее 120 лет, что считалось нормальной продолжительностью жизни достойных людей, отмеченных Аллахом. Первый том «Акбар-наме» включил родословную Акбара и описание первых тридцати лет его жизни — от рождения до семнадцатого года правления. Во втором томе предполагалось изложить историю до сорок седьмого года правления. Однако повествование обрывается на сорок шестом году, поскольку в 1602 году Абу-л Фазл погиб.

О тщательности работы над текстом «Акбар-наме» говорит короткое упоминание Абу-л Фазла о том, что «при пятом пересмотре своей работы он решил включить в нее двустишия»9, чего старался избегать ранее.

7 Гульбадан бегим. Хумаюн-наме. Ташкент, 1959.

8 Ain-i-Akbari. Vol. III, 416. Trans. by H.S. Jarrett. Calcutta, 1894.

9 Ain-i-Akbari. Vol. III, 415.

Современные исследователи обычно избегают «Акбар-наме» из-за сложного слога, в котором зачастую скрыта замысловатая символика. Да, они могут себе это позволить благодаря тому же Абу-л Фазлу, который не только написал «Великую Книгу», но и сопроводил ее великолепным дополнением — собранием различных документов, указов, распоряжений и собственных комментариев к ним, названным им «Аин-и-Акбари» («Установления Акбара»). Именно эта книга, содержащая ценнейшие сведения по экономике, внутренней политике, географии и людях Индии времени правления Акбара, незаслуженно отодвинула в тень более сложную «Акбар-наме». Но подчеркну — более сложную для нынешнего читателя, но не для того, к кому эта книга была обращена. Ибо современники называли Абу-л Фазла «Низами в прозе», и в средневековой Индии он считался непревзойденным мастером стиля. Ведь не случайно именно Абу-л Фазла падишах Акбар попросил переработать знаменитую «Тути-наме» («Книгу попугая») Зийа ад-Дина Нахшаби10. Эта книга, завершенная в 1330 году, славилась отточенным языком и блестящим стилем. Но к середине XVI века язык этот стал восприниматься как слишком вычурный, а потому трудный для понимания. Известно, что Абу-л Фазл подошел к этой книге очень бережно: он несколько упростил язык и убрал длинноты, слегка сократив объем, но сохранил основу повествования неизменной. Далеко не всегда интерпретаторы и переводчики «Тути-наме» обращались с ее текстом столь аккуратно. К сожалению, оригинальная редакция Абу-л Фазла не сохранилась, о ней упоминается в одной из рукописей.

Работая вместе с братом и другими учеными над переводами с санскрита на фарси, он подчеркивал, что люди должны читать священные книги на понятных им языках. Ибо «невежественные богословы» искажали их смысл. Эти слова прямо перекликаются с лозунгами европейского протестантизма, выступавшего за право читать Библию не на латыни, а на языках, понятных населению. И хотя Абу-л Фазл не оставил после себя крупных философских трактатов,