Пряный запах Хозяйки щекотал ноздри. Ещё немного, и Мария увидит среди мелкого кустарничка бурую тушу. Медведица кормилась. Мария глубоко задышала носом, успокаиваясь после долгого бега. Руки стиснули ложе арбалета. Зашелестела взводимая пружина.

Вот она!

Хозяйка перестала есть, она готовилась к атаке. Интересно, кто шуршал и ворочался сейчас в кустах, кто рисковал стать её обедом?

— Хоп! — крикнула Мария что было сил.

Медведица повернула башку, сверкнул чёрный глаз, и стрела вошла точно в него. Самка коротко квакнула и рухнула на бок. Лапы судорожно задёргались, разорвали дёрн и замерли.

Не мешкая, первыми ударами охотница отрубила передние лапы — будущий деликатес для дочек, да и Старика подбодрить не мешает, говорят, медвежьи лапы помогают от мужской немощи. Вторым ударом взрезала зверю брюхо. Сизо-красные внутренности вывалились на траву. Нужно отделить от остальной туши желчный пузырь и кишки, иначе мясо стухнет.

Он никуда не торопился, однако камень за камнем занимал своё место в стене часовни. Здание получалось тесное, неказистое, но Джон очень хотел, чтобы после него осталось что-то кроме смерти. Пусть никто не узнает про это, пусть никто не свяжет строение с проклятым именем, пусть даже никто не сможет сделать этого, но пусть оно будет.

Теперь у майора был карьер. Русло высохшего ручья в миле от дома. Когда-то давно, при отступлении ледника, на его месте была бурная речка, притащившая сюда множество каменных осколков. Сейчас майор тащил волокушу с очередным булыжником и повторял про себя ужасные русские глаголы. Русский оказался лучшим средством против голосов.

Громкий звук прервал урок. Он был забыт, невозможен, непривычен! Человеческий крик! Джон поверил в него, лишь увидев человека, сидящего невдалеке на корточках возле буро-красной туши, от которой остро несло зверем.

Женщина! Волосы собраны в хвост на затылке, в холщёвых штанах и широкой рубахе, в вырезе которой колышется тяжёлая грудь. Босая, в руках длинный нож, к поясу приторочен ворох свежих шкурок.

— Гхм, — вытолкнул он пересохшим горлом, и она услышала. Рука её метнулась вбок, и вот уже наконечник стрелы направлен ему прямо в грудь. Привычное, машинальное действие, застыло тревожно лицо… Спустя секунду мозг осознал увиденное, и женщина осела в траву, лицо разгладилось, и она зарыдала!

— Как ты плачешь? — медленно спросил Джон, подбирая слова.

— Как? — женщина улыбнулась, и Карсон увидел, что она совсем молода.

— Э… зачем?

— От радости. Ой! — она показала на тушу. — Хозяйка, нужно торопиться!

Они разделали зверя, погрузили мясо на волокушу, и пошли рядом.

— Меня зовут Мария, — сказала девушка чуть погодя.

— Ян, — ответил Карсон. — Идти ко мне, рядом дом.

Мария промолчала.

У егерского дома Ян быстро разжёг очаг, и Мария пекла на углях требуху, а Ян наладил коптильню. За заботами быстро стемнело. При свете костра они ели горячую, истекающую соком печень, и Мария внезапно захохотала.

— Как, зачем ты смеёшься?

— Почему. Хозяйка охотилась на тебя, хотела съесть, а теперь её едим мы!

Яну стало неуютно, ведь без этой девушки он был бы уже мёртв, съеденный настоящим русским медведем. Но не подал вида, и тоже засмеялся, а потом погладил кошачьи шкурки, висевшие на её поясе:

— Хочешь видеть настоящий тигровый шкура?

Взял Марию за руку и увёл в дом.

Мария сидела на берегу ручья. За её спиной стоял ветхий домик, а в нём спал сильный мужчина. Как хотелось родить ему пять, а лучше десять сыновей! Разделить с другими женщинами, но знать, что он всегда вернётся к ней и детям!

Зачем он сохранил эту карточку с надписью на чужом языке? Зачем она прочитала её и поняла? Ян изменился, но это он — Джон Карсон. Казнить убийцу рода человеческого — её долг?

Карточка вспыхнула легко и сгорела быстро. Нож так удобно лежит в руке… Её долг.

Потом пришёл Ян и молча сел рядом.