«Сперва вызови Врата здесь», – вмешался в его мысли Прежний.

«Зачем?»

«Если духи мертвых уже проснулись, открыть Врата в Великую Степь не получится».

«Вот как. В твоем воспоминании этого не было».

Возникло ощущение, будто Прежний поморщился:

«Братец, ну сам подумай – как в одном фрагменте памяти передать все знания? Ну слушай, если интересно. Врата не откроются в той части архипелага Кашимы, который принадлежит русалкам. Во время священной недели Могра невозможно открыть Врата, ведущие на Югерский архипелаг. Стихийные духи Врат не придут на зов мага, который в любой из восемнадцати дней до вызова пил кровь человека. Врата…»

«Я понял».

Прежний не лгал. Но не лгать можно по-разному.

«Какие есть ограничения в вызове Врат, связанные с близостью к этому обелиску? Ограничения, связанные с Вольными? С…»

Прежний хмыкнул:

«Никаких нет. Если я спланирую ловушку для тебя, братец, будь уверен, она не окажется столь очевидной».

Формула Врат всплыла в памяти Арона с такой легкостью, будто он произносил ее сотни раз. А духи стихий явились с такой готовностью, будто ждали за плечом. Но стоило этим духам получить образ развалин Унтара – самого близкого к нужному месту ориентира, где Арону довелось побывать – как они просто исчезли. И никаких Врат.

«Ты знал!»

«Предполагал», – радости в голосе Прежнего не слышалось. – «Этот год с самого начала выдался странным – и я говорю не о твоем вселении в мое тело. Мертвецы кочевников просыпаются рано в подобные годы».

«Есть другой способ открыть Врата в Великую Степь?»

«Есть. Один. Нужно собрать Круг из двенадцати магистров и одного архимага и использовать для подчинения стихийных духов Сферу Ангун, которая хранится в императорской сокровищнице. Тогда Врата можно открыть куда угодно, хоть в сердце Волны, хоть во дворец королевы русалок. Вместо сферы Ангун допускается использовать другие артефакты, но Круг обязателен».

Арон стиснул зубы. Две недели. Столько займет путешествие до племени тууров. Рикард… Альмар… проживет столько? Пусть сейчас перстень горел ярко, но если смертельная опасность коснулась ребенка сегодня, где гарантия, что этого не повторится завтра, послезавтра, через три дня? Открыть Врата в столицу. Собрать Ковен, собрать Круг…

«Не дури! За две недели с мальчиком ничего не случится. Не забывай, пройдешь Вратами – опустошишь резерв. Если беззащитным явишься на собрание Ковена, то не Круг тебе будет, а вторые похороны».

«Помню. Знаю».

Прежний не лгал. Но боль при мысли, что потеряет сына во второй раз, была нестерпима.

«С ним Мэль. Он знает Великую Степь, все ее опасности. Что бы там сегодня ни произошло, второй раз беду он не проглядит».

«Он предатель».

«Не обязательно. Его речь о спасении ребенка показалась мне искренней».

«Ты подсмотрел и это воспоминание?» – впрочем, неудивительно. Время у Прежнего было.

«Конечно. Исходя из того, что Мэль знал обо мне, его рассуждения звучали логично».

«Значит, случись такое в действительности, потеряй ты память, то убил бы собственного ребенка, чтобы ее вернуть?»

«Будь это единственный способ – вполне возможно…»

«Ты еще хуже, чем я о тебе думал».

Прежний хмыкнул:

«Как скажешь, братец».

Арон усилием воли заставил себя перевести мысли на другое. Он ведь и раньше знал, что Прежний – чудовище…

«Если же прав ты и Мэль действительно предал, то мальчик тем более нужен ему живым», – добавил Прежний задумчиво. – «Нет смысла шантажировать мертвецом».

Арон поднял с земли карту, свернул, убрал, и, развернувшись к обелиску спиной, пошел туда, где отдыхал отряд. Его люди соберутся быстро, Есиро… Если только шаман не убрел опять куда-нибудь. Час ему на сборы. До заката еще долго, они успеют проехать миль двадцать, не меньше…

«Зачем ты сейчас подходил к обелиску?» – прервал его мысли Прежний.

«Здесь пусто. Я знал, что никто не помешает творить заклинание».

«Уверен, что дело именно в этом? Древняя магия в обелиске усиливается. Думается мне, решение прийти сюда было не твое».

«Даже если так, что с того?» – Арона мало заботило, что там усиливалось или угасало в древних памятниках. Ни прямой, ни косвенной угрозы он в этом не ощущал, и…

«А ты обернись, братец. Просто обернись».

Арон обернулся.

Несколько рун на обелиске горело. Не ярко – огню, даже магическому, сложно спорить с солнечным светом – но горело. Руны, которыми Народ Песка обозначал убитого бога, Тха-Оро, Змея Разрушителя. 

«И что это значит?»

Медленно, очень медленно, огонь на рунах гас.

«Точно не знаю, но вряд ли что-то хорошее», — задумчиво сказал Прежний.

«Не знаешь? Ты приказал Вольным следить за обелиском и докладывать тебе обо всех изменениях. Неужели просто так?»

«Маги, построившие обелиск, не оставили мне инструкций», – в голосе Прежнего прозвучало легкое раздражение. – «

«Я не знаю, что означают эти сияния и огни. У меня есть предположения, но не более того».

«Какие предположения?»

«Тха-Оро воскрес — либо воскреснет уже очень скоро».

«Воскрес? Через тринадцать веков после смерти? Не слишком ли долго он ждал?»

«Тебе, братец, потребовался месяц, чтобы вернуться из Серого Мира. Но ты — простой смертный. А Тха-Оро был богом. Да и что такое тринадцать веков для бога?»

Тем временем огонь на рунах, обозначающих Змея Разрушителя, погас полностью — и вспыхнул на именах Каира Солнечного, Атеро Яштассе, Ройда Коггира, Исаро Лигара, Кворна Тонге и Сайяны Лаоке — тех, кто победил Змея и выжил.

«И что же, теперь обелиск призывает найти вот этих магов? Вернуть их из Серого Мира или из владений Солнечного бога — уж не знаю, кто из богов забрал их души. Или вовсе — разыскать в новых воплощениях?»

Прежний хмыкнул:

«Братец, ну откуда мне знать, чего хочет эта старая каменюка?»

Руны имен победителей гасли. И когда погасли совсем, вспыхнула еще одна связка рун: Черный Источник – место финальной битвы, где Змей Разрушитель был убит.

***

Истен не сразу решился следовать за Тонгилом, когда тот пошел к обелиску. Но это могло быть важно. Это могло помочь в будущем… И вот, чувствуя внезапный озноб, он ошеломленно смотрел на сияющие огнем руны.

Когда отец был жив, он настаивал на том, что Истен должен видеть мир не только глазами служителей Благих богов. Поэтому о древнем обелиске в честь победы над Змеем Разрушителем Истен узнал отнюдь не из тех хроник, что были одобрены жрецами Солнечного.