Я перестал мяукать. Уж не обо мне ли идет речь?

– Нет, я же говорю, можно отдать его в кошачью гостиницу, – возразил Джулиан. – Там ему будет очень хорошо.

Кошачья гостиница? Шерсть у меня на загривке встала дыбом. Оливер рассказывал мне о ней. Не могу без дрожи вспоминать эту историю. Ты и в самом деле хочешь услышать ее, Нэнси? Ну, хорошо. Нашего отца – Тэбби, приятеля Оливера, – однажды отправили в такую гостиницу, когда его люди куда-то уезжали. Он говорил потом, что за всех его девять жизней ничего хуже не случалось. Его днем и ночью держали в клетке, где ничего не было, кроме подстилки и маленького лотка. Вокруг было множество кошек, но он их не видел, только чувствовал их страх и слышал, как они плачут. Ему не разрешали выйти поохотиться, и, хотя корм приносили исправно, кусок не лез ему в горло, слишком он был испуган и потрясен. Люди, которые за ним ухаживали, вели себя дружелюбно и много гладили его, но он не знал, можно ли им доверять. А главное, он никак не мог узнать, вернется ли когда-нибудь домой. В клетке не было ничего, что пахло бы домом или его людьми. К тому времени, когда они, наконец, пришли, чтобы его забрать, он так обиделся, что потом долго не хотел с ними разговаривать – ушел и гулял сам по себе, так что они решили, что он сбежал. Конечно, потом он сдался, потому что был голоден, но Олли рассказывал, что Тэбби еще очень долго не мог их простить.

Да, ужасная история, не правда ли? Так представьте себе, что я почувствовал, услышав слова «кошачья гостиница»! От отчаяния я испустил протяжный вопль. Кэролайн подхватила меня на руки и прижала к себе. Глаза у нее покраснели.

– Великолепно, – заговорила она (хотя в этом я не мог с ней согласиться). – Мало того, что вы разлучаете меня с моими друзьями на целый месяц и я даже не смогу как следует проститься с ними, прежде чем перейду в эту дурацкую новую школу! Так оказывается, вы и котенка у меня забираете! По-вашему, это справедливо?!

Да. Это было несправедливо. Я не хотел в гостиницу. Я даже стал думать, как бы удрать раньше, чем меня туда заберут. Кэролайн заплакала, и я тоже.

– О, ради всего святого, – поморщился Джулиан. – Чего ты от меня хочешь? Мы же не можем взять его с собой.

– Почему? – спокойно спросила Лора и положила руку на плечо Джулиану. – Это было бы лучшим выходом.

– Каким образом? – воскликнул он. – Нельзя брать кошку в незнакомое место. Он сбежит, потеряется. Ты этого хочешь? – спросил он, поворачиваясь к Кэролайн.

– Нет! – огрызнулась она. – Я ничего этого не хочу! Не хочу ехать! Я останусь дома с Чарли.

– Джулиан, я уверена, что мы можем это устроить, – повторила Лора. – Он вряд ли уйдет из дома.

– Тем не менее, нам придется постоянно держать закрытыми все окна и двери – и это летом! Это нереально. Он сбежит и потеряется.

– Надо позаботиться, чтобы не сбежал.

Лора с Джулианом смотрели друг на друга. Я понимал, что их больше волнует Кэролайн, чем мои страдания в кошачьей гостинице. Но стоило мне вспомнить рассказы о клетке, и я снова горестно замяукал. Тогда Джулиан улыбнулся – совсем невесело – и сказал:

– Ну хорошо, хорошо, сдаюсь. Возьмем его с собой. – С этими словами он обернулся к Кэролайн. – Но ты должна будешь заботиться, чтобы котенок был в безопасности.

– Ладно, – отозвалась она и прижалась щекой к моей голове, а я замурлыкал. Хвала небесам, клетки не будет! – Я буду заботиться о Чарли, потому что он единственный, кому на меня не наплевать.

Она унесла меня наверх, в свою комнату, и там мы вдвоем улеглись на кровать.

Итак, я, кажется, отправлялся на каникулы, хоть и не знал, что это такое. Я бы предпочел остаться здесь, с моим другом Оливером. Но никто в этом доме не интересовался моим мнением!

Малышка Джессика вызывала у меня смешанные чувства. Когда ее впервые принесли, все – и Кэролайн! – почему-то восхищались ею, а мне не разрешали даже близко подойти.

– Только не подпускайте к ней Чарли, – сказала Лора в первый же день появления Джессики в доме. – Я постоянно слышу ужасные вещи про кошек и новорожденных младенцев.

Это меня очень обидело. Поймите меня правильно, я, конечно, не в восторге от постоянного пронзительного писка Джессики, но ни разу ее и когтем не тронул. Что взять с крошечного человеческого котенка? Иногда малышка приятно пахла молоком, а в другое время, когда Лора или Джулиан возились с ее попой, меня тошнило, и я старался держаться от нее подальше. Я надеялся, что скоро ее научат пользоваться лотком. Из-за Джессики меня стали часто запирать на кухне, а если я громко протестовал, мне же еще и попадало. По-моему, это несправедливо, потому что никто не ругал малышку за плач, а ведь она орала куда громче, чем я.

К тому времени, когда мои люди начали обсуждать вопрос с отдыхом, я уже немного привык к своему положению. А вот восторги Кэролайн по поводу маленькой сестрички заметно угасли. На другой день после спора из-за кошачьей гостиницы она изливала душу, лежа рядом со мной на кровати.

– Я сыта по горло, Чарли! Сама не понимаю, почему меня так радовало рождение сестры. У папы теперь совсем не хватает времени на меня. Я чувствую, что всем мешаю.

Я как никто понимал ее. Накануне на меня накричали. А что я такого сделал? Всего-навсего притащил в дом жирного голубя. Я-то думал, меня похвалят, ведь это самая большая из пойманных мной птиц. Но не тут-то было! Поднялся шум, ахи и охи о каких-то микробах и опасности для Джессики. Лора выгнала меня, а трофей выбросила.

– Тебя хотя бы не обвиняют в том, что ты опасна для ребенка, и не запирают на всякий случай, – отвечал я Кэролайн по-кошачьи, но она, конечно, не потрудилась выучить наш язык, поэтому только гладила меня да тыкалась носом мне в макушку.

– А этот отдых! – презрительно выговорила Кэролайн. – Просто ужасно. Хорошо еще, что папа согласился взять тебя. Хоть ты составишь мне компанию. Я же там с ума сойду за целый месяц – в этой скучной дыре, без друзей.

Должен признаться, слушая жалобы Кэролайн, я и сам начал волноваться из-за таинственного отдыха. Никому, кроме самого Джулиана, эта идея не нравилась, но теперь даже и он вздрагивал, когда об этом заходила речь. Я часто думал: неужели мои люди никогда не станут такими же веселыми и бодрыми, как раньше?

На следующий день после нашего разговора я умывался после ужина, сидя в кухне на подоконнике. Вдруг в гостиной снова заговорили на повышенных тонах.

– Доедай свой ужин, Кэролайн, – сказал Джулиан.

– Не хочу.

– Что не так? – спросила Лора. – Ты же всегда любила спагетти болоньезе.

– Да не знаю я! – Мне показалось, что Кэролайн вот-вот расплачется. – Говорю же, я больше не люблю мясо. И вообще, я сыта.

– Когда дело касается печенья и конфет, аппетит у тебя появляется, – не сдавалась Лора. – Придется отменить сладкое, раз ты не можешь доесть ужин.